Околдованная
Шрифт:
Я прикрываю рот рукой, пока он расстёгивает молнию. Зловоние поражает меня ещё до того, как он открывает его полностью. В нос ударяет запах тухлых яиц и рвоты.
— Что, чёрт возьми, там внутри?
— Зомби, — говорит он, выглядя совершенно равнодушным к зловонию.
— Пахнет ужасно. Как…
— Как гниющая смерть? — в его глазах пляшет веселье. — Ты привыкнешь к этому.
— Ты всё время это говоришь.
— Потому что это правда. — Он наклоняется над зомби, осматривая гниющую плоть, отслаивающуюся от некогда человеческого лица. — Многие Хранители
Я рассеянно касаюсь метки на шее.
— Сколько человек в твоей семье были Хранителями?
— Мои родители и сестра, — говорит он, убирая волосы с глаз и наклоняясь ближе к зомби. — Дэш… тоже такой, но он… — Джекс замолкает, прочищая горло. — Ну, он немного меньше вкладывается, чем остальные члены семьи.
Я хочу спросить его, является ли Дэш чем-то большим, чем просто Хранителем. Не знаю, почему считаю, что он может быть кем-то ещё, кроме странного приторного запаха, исходящего от него. Не знаю ни одного существа, которое пахло бы сахаром, кроме Духов, но это потому, что они сладкоежки. Дэш не может быть Духом, поскольку они не принимают человеческий облик.
Прежде чем успеваю спросить Джекса об этом, он жестом подзывает меня к себе.
Я отступаю на дюйм.
— Нет, спасибо. Мне и здесь хорошо.
Он снисходительно смотрит на меня.
— Алана, я просто хочу тебе кое-что показать. Клянусь, тебе не нужно к этому прикасаться.
Я неохотно подхожу на дюйм ближе, потирая нос, когда зловоние обжигает мои ноздри.
— Видишь вот здесь? — он указывает на едва различимую последовательность символов, вырезанных на левой щеке зомби.
Я киваю.
— Похоже на бирку экспериментального центра по паранормальным явлениям.
Стараюсь не вздрагивать. Экспериментальные объекты с паранормальными явлениями ещё хуже. Они похищают всех, у кого в крови есть магия, включая Стражников, запирают их и проводят над ними всевозможные эксперименты.
Его брови сходятся на переносице.
— Откуда ты знаешь о метках?
Я пожимаю плечами.
— Мои родители иногда говорят об этом. С ума сойти, сколько объектов для паранормальных экспериментов им пришлось снести.
— Да, они тоже набирают обороты.
— Серьёзно?
Он кивает, протягивая руку, чтобы застегнуть молнию на мешке.
— В последнее время я замечаю много меток. — После того, как молния была застегнута, он запихивает мешок обратно в камеру. — И не только на зомби. На вампирах, феях, — его голос становится тише. — Оборотнях. — Он прочищает горло. — Но в любом случае, я изучал это, и думаю, что они могут быть как-то связаны друг с другом. Я просто не знаю, кто всем заправляет.
— Этим ты занимаешься? — спрашиваю я скептически. — Выясняешь, кто ставит метки?
— Я говорил тебе, что в нашей работе есть нечто большее, чем поиск мёртвых тел. — Он подходит ко мне,
Я смотрю на него с недоверием.
— Зачем?
Он смотрит пустым взглядом.
— Потому что я собираюсь засунуть тебя в мешок для трупов вместе с зомби. — Когда я закатываю глаза, его губы кривятся. — Мне нужно, чтобы ты закрыла глаза, а я мог вытащить нас отсюда так, чтобы ты не запомнила входы и выходы из этой комнаты.
— Ладно. — Я драматично вздыхаю, притворяясь, что это важнее, чем есть на самом деле.
Как только закрываю глаза, он направляет меня куда-то, обхватив пальцами мои плечи и прижавшись грудью к моей спине. Я пытаюсь дышать ровно, но по какой-то причине дыхание выходит резкими, неровными толчками. Мне становится труднее набирать воздух в лёгкие, когда он кладёт руки мне на талию, его пальцы касаются моей обнажённой кожи.
Я чувствую, что должна что-то сказать, напомнить ему о моём правиле «без рук». Я имею в виду, ради Бога, мы только что провели время с зомби. Я не должна хотеть, чтобы он прикасался ко мне.
Но это немного приятно.
Ладно, очень приятно.
Слава Богу, он наконец-то останавливается; иначе я могла бы сделать что-нибудь глупое, например, сказать то, о чём думаю или прикоснуться к нему в ответ. Учитывая, что он мой наставник, или как там, чёрт возьми, его называют. Я всё ещё не совсем уверена в этом. Не думаю, что было бы разумно увлекаться им.
Его пальцы напрягаются на секунду, прежде чем опуститься с моей талии. Я делаю глубокий вдох и открываю глаза, вздыхая с облегчением, когда вижу, что снова стою в центре сувенирного магазина. Я вдыхаю свежий воздух, в котором нет аромата зомби, и улыбаюсь, радуясь, что выбралась, наконец, из морга. Но когда вижу Джекса, уставившегося в свой телефон, замечаю, что его кожа бледна, как у призрака, улыбка на моих губах гаснет.
— Что не так? — спрашиваю я. — Почему у тебя такой вид… ну, как будто ты только что осмотрел труп зомби?
Он моргает, глядя на меня, бледнея ещё больше.
— Нам нужно вернуться в Академию.
— Что-то случилось?
— Мы… меня вызвали по делу. — Его кадык дёргается вверх-вниз, когда Джекс с трудом сглатывает. — Алана, имя, указанное в материалах дела… это Джулиан Лукас.
Глава 12
Джекс начинает объяснять мне, что произошло, но я настолько сильно шокирована, что едва слышу, что именно он говорит.
Мой дедушка Лукас мёртв?
Его убили?
О, Боже мой. Я никогда больше его не увижу.
Я обхватываю живот рукой, слёзы льются из глаз.
После этого Джекс затихает и ведёт меня к машине. Он почти ничего не говорит по дороге обратно в Академию, позволяя мне выплакаться. Я продолжаю думать о своём сне и о том, как взволнованно он звучал, каким обеспокоенным выглядел за день до моего отъезда. Я знала, что что-то не так, но ничего с этим не сделала.
Я должна была что-то сделать.