Окольный путь (Велисарий - 1)
Шрифт:
Гармат скорчил гримасу, но ничего не сказал.
Велисарий повернул голову и посмотрел в конец каравана. Римляне с аксумитами стояли сразу за пехотой. Они находились в самом конце военной части процессии. Но за ними еще следовал огромный хвост.
– А им потребуется немало времени, чтобы правильно решить вопрос материально-технического обеспечения, - пробормотал он.– Если вообще есть с чего начинать.
Гармат проследил за направлением его взгляда.
– Это неправильно?– спросил он.
– Нет, Гармат, это неправильно.
Гармату пришлось приложить усилия, чтобы не расхохотаться. В эту минуту лицо полководца, обычно не выражавшее ничего, было искажено определенно гомерической гримасой.
– Да, нет ничего страшнее гнева оскорбленного ремесленника, пробормотал он.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ничего, Велисарий, ничего. Однако хочу обратить твое внимание, что большая часть создаваемого за нашей спиной хаоса - вина гражданских лиц, следующих за военными.
Велисарий не успокоился.
– Ну и что? Любой армии приходится сталкиваться с этой проблемой. Ты думаешь, к марширующей римской армии не присоединяются гражданские лица? Они всегда там: купцы, торгующие едой и выпивкой, сутенеры и проститутки, работорговцы, скупщики трофеев и масса других. И это если не упоминать огромное количество людей, которые просто хотят пойти той же дорогой и воспользоваться защитой, которую может предоставить армия.
– И как ты решаешь вопрос с ними со всеми? Прогоняешь прочь?
– Ха!– Велисарий аж подпрыгнул в седле.– Это невозможно. Те, кто следует за армией, подобны мухам.– Он отмахнулся от мухи, жужжащей у его лица.– Нет, Гармат, в этом нет смысла. Вместо этого нужно сделать прямо противоположное. Просто включить их в армию. Заставить подчиниться дисциплине. Обучить их!
Глаза Гармата округлились.
– Ты обучаешь купцов и работорговцев? Сутенеров и проституток?
Велисарий улыбнулся.
– Это нетрудно, Гармат. По крайней мере, после того как прошел критический период. Это сделка, понимаешь? Взамен выполнения приказов и следования установленным правилам гражданские лица становятся признанными членами армии, со своим местом в ней. И конкуренция прекращается.
Полководец почесал подбородок.
– Однако мне кажется, что этот полнейший беспорядок может послужить нашей цели. В нашем плане есть одна маленькая проблема, которая давно меня беспокоит.
Он посмотрел вниз на Усанаса, двигающегося рядом.
– Ты - несчастный раб, не так ли?
Давазз показательно опустил плечи, затем голову, таким образом показывая свое ничтожество. Поза плохо вязалась с огромным копьем у него в руке.
– Я поражен, - проворчал Велисарий.– Абсолютно поражен, глядя, как ты беззаботно болтаешься где хочешь. В моей стране несчастные рабы всегда заняты делом.
Усанас вопросительно посмотрел вверх. Поза изменилась.
– О да, - продолжал Велисарий.– Очень заняты. Бегают по округе закупают провизию, ругаются насчет цен на припасы,
Усанас оглянулся на огромную орду гражданских лиц, следовавших за военными.
– А, понимаю, - сказал он.– Иногда великий полководец - только иногда - нисходит до того, чтобы сказать прямо. Ты хочешь, чтобы я затерялся в толпе? Чтобы, когда придет время мне совсем исчезнуть, никто из шпионов не заметил моего отсутствия.
Велисарий улыбнулся.
– Ты уловил суть.
Мгновение спустя Усанас уже двигался в хвост каравана, всем своим видом изображая несчастного раба, относящегося вяло и равнодушно к окружающему его миру. Наблюдавшего за ним Велисария поразила непривычная манера передвижения. Усанас был единственным известным Велисарию человеком, который мог неслышно идти шаркающей походкой.
Внезапно внимание Велисария привлек радостный женский крик. Велисарий с Гарматом посмотрели на паланкин на слоне, идущем перед ними. Из-за занавесок было невозможно рассмотреть, что делается внутри.
– По крайней мере, принц прекратил жаловаться, - проворчал Велисарий.
Гармат покачал головой.
– Ты несправедлив, полководец. Он ведь не неразборчивый по натуре. По крайней мере, по стандартам особ королевской крови.– Советник пожал плечами.– Да, он принц, и сам по себе очаровательный парень. У него никогда не было сложностей с женщинами, и определенно ему это занятие нравилось. Но он любит женщин, ему нравится их общество, нравится с ними общаться. Однако он предпочитает несколько другое положение дел. И более или менее постоянные отношения.
Мгновение спустя Велисарий уныло улыбнулся.
– Я не могу его осуждать. Кстати, я сам такой.– Он кивнул на паланкин.– Кажется, он там неплохо устроился.
Гармат кивнул.
– Похоже, они с Тарабай понравились друг другу. Я обратил внимание, что в последнее время другие девушки-маратхи перестали делить с ним его шатер по ночам, кроме...
Он замолчал, быстро оглядевшись но сторонам. В пределах слышимости шпионов не наблюдалось.
– Как она?– спросил Велисарий.– Ты в курсе? По очевидным причинам, я стараюсь держаться подальше от паланкина.
– Я сам не заглядывал внутрь. Как говорит Эон, она привыкла к его присутствию, но он не уверен, как она отреагирует на другого мужчину. Она больше не шарахается от него, но все еще не разговаривает, даже с Тарабай. Наконец стала хорошо есть. Физические раны все зажили. Эон говорит, что все время старается держаться подальше от нее, как можно дальше - на столько, на сколько позволяет ограниченное пространство паланкина. Как он думает, девушка больше не считает, что от него исходит угроза. Хотя бы потому...