Октавия
Шрифт:
Саймон был само обаяние: он сокрушался о том, как скверно вел себя раньше, заглядывал ей в глаза, говорил, что она безумно похорошела, развлекал ее историями о похождениях кинозвезд. Словом, все было просто идеально, но Гэрриет никак не могла отделаться от чувства, что она села не в свой автобус и теперь он увозит ее все дальше и дальше от того места, куда она хотела попасть.
За то время, что она его не видела, Саймон безусловно изменился. Теперь от него исходило сияние настоящей кинозвезды. Когда он разговаривал
– Я должен знать все, что с тобой было, пока мы не виделись, - объявил он.
Но, едва начав рассказывать, Гэрриет почувствовала, несмотря на внимательное выражение его лица, что его мысли витают где-то бесконечно далеко, и переменила тему.
– Я рада, что у тебя все так хорошо складывается.
Саймон с улыбкой пожал плечами.
– Простое везенье. Я довольно удачно сыграл в двух наших телефильмах, а потом подвернулись эти съемки за границей. У меня там был всего лишь эпизод, зато сам фильм наделал столько шума. А в мае я собираюсь работать в одном фильме с Ноэль - вот в нем у меня будет очень даже приличная роль. Ноэль просто прелесть.
Интересно, а его она чем прельстила, подумала Гэрриет.
– Вы с ней спали?
– как бы между прочим спросила она.
– Гэрри-ет! Ну будь же благоразумна! Она мне в матери годится.
– Вряд ли она могла родить тебя в десять лет.
– С нее и это станется. Но все равно, такие пышногрудые мамаши не по мне - я люблю стройных женщин. Вот у тебя, после того, как ты сбросила лишний вес, стала просто потрясающая фигура.
Гэрриет улыбнулась, но мысли ее почему-то все время возвращались к Кори. Чем там они сейчас занимаются с Ноэль?
– думала она. Неожиданно она поняла, что порезала руку вовсе не тогда, когда увидела Саймона, а раньше: вспомнилась пронзившая ее острая боль, когда комментатор сказал, что упала Пифия.
Саймон все еще рассказывал о своем новом фильме. Думай о том, как он красив, снова и снова повторяла себе Гэрриет, - гораздо красивей Кори. От выпитого шампанского ее начало подташнивать.
Неожиданно Саймон поднялся с кресла и шагнул к ней, улыбаясь той особенной обольстительной улыбкой, которая могла ласкать или казнить - смотря по тому, чего ему хотелось. Сине-зеленые глаза безжалостно оглядывали, почти ощупывали ее, предвкушая близкое удовольствие. Гэрриет чувствовала себя, как малая пичужка перед удавом.
– Малышка моя, - пробормотал он.
– Сколько можно говорить? Идем же. Идем в спальню.
Он притянул ее к себе и поцеловал, но и это оказалось не так, как раньше: колени не слабели, черная слепящая волна страсти не захлестывала ее с головой.
На миг она вдруг вспомнила тот вечер, когда ее поцеловал Кори, и по всему ее телу пробежала, как тогда, сладкая обморочная дрожь.
– Нет, - вырываясь, крикнула она.
– Сейчас я не хочу, не могу! Пожалуйста, дай
Саймон насупился.
– Что случилось? Ты что, уже успела меня забыть?
– Мне нехорошо, - прошептала она.
– Можно, я прилягу на несколько минут?
Он тут же переменился.
– Милая, что же ты мне сразу не сказала?
Потом она лежала одна, в полной темноте, мучилась и не могла ни на что решиться. Ее голова металась по подушке. Зазвонил телефон. Саймон в соседней комнате ответил и пошел закрывать дверь спальни.
Вдруг это Кори?
– мелькнула у Гэрриет нелепая мысль, и, дотянувшись до телефона на столике, она сняла трубку.
Узнав голос Ноэль, она невольно сжалась.
– Как дела, дорогой?
– В общем неплохо, но что-то она не спешит на меня вешаться, как ты обещала, - послышался в трубке капризный, немного раздраженный голос Саймона.
– Ничего, впереди еще много времени. Через двадцать четыре часа она у тебя будет делать все, что ты скажешь, или ты не тот мужчина, с которым я была сегодня ночью.
Саймон рассмеялся и страстно зарычал в трубку.
– О, как было прекрасно! С тобой всегда прекрасно. Ну что ж… Ради тебя придется постараться.
– Попробуй закрыть глаза и притвориться, что это я.
– Если бы это была ты! Надеюсь, ты там с Кори не забудешь меня совсем?
– Дорогой, - низким, дурманящим, как снотворное, голосом сказала Ноэль.
– Не будь я от тебя без ума, разве бы я стала добиваться, чтобы эта роль досталась тебе и мы могли бы провести все лето вместе?
– Пожалуй, не стала бы.
– Как тебе твой сын и наследник?
– По-моему, совершенный уродец. Я, правда, не очень-то разбираюсь в младенцах, но ты как будто сказала, что он копия я. Неужто я такой?
Гэрриет положила трубку и вышла в ванную. Ее вырвало. Потом она еще долго дрожала, прислонясь спиной к двери ванной, и никак не могла сообразить, что ей делать дальше. Наконец она умылась и пошла в гостиную. Саймон развалясь сидел в кресле.
– Привет, красавица, - лениво улыбнулся он.
– У тебя такой вид, будто ты только что встретила привидение.
– Я сняла трубку в спальне и слышала весь твой разговор с Ноэль.
Саймон вздохнул.
– Вот это уже было лишнее. Ты же знаешь, подслушивать нехорошо…
– Саймон!
– Она едва сдерживалась.
– Прекрати! Поговорим серьезно хоть раз в жизни. Давно ты любишь Ноэль?
– Я не люблю ее.
– Хорошо, сколько раз ты с ней спал?
– Раз, два - какая разница? Я не люблю ее. Я люблю тебя.
– Я не верю, что ты меня любишь. Я же слышала, как ты с ней разговаривал.
– Послушай, неужто ты никогда не слышала, что дорога в кино лежит через постель? Мне нужна эта роль - так что ж, ради нее мне трудно переспать со стареющей примадонной, вроде Ноэль?