Октавия
Шрифт:
Матт с каменным выражением лица смотрел на дорогу и нажимал на педаль акселератора.
– Дорогой Ларри давал мне урок, который сулил прорыв по части опыта.
– Нарыв, а не прорыв! Этого Ларри пристрелить надо.
– Не понимаю, чего ты так злишься, - проворчала Имоджин.
– Ты же меня не хочешь. Ты прямо как собака на сене. А Ларри просто оказал мне любезность. Я попросила его меня соблазнить. Я думала, что если стану светской женщиной вроде Кейбл, то понравлюсь многим.
– Что ж, ты выбрала для этого неудачный способ, - сказал Матт, свирепо переключая скорость.
– ?Когда является любовь, кипит твоя отвага вновь?, - пропела Имоджин,
– О-ля-ля, это ужасно скверно. Как ты думаешь, Бэмби привлечет меня как соответчицу?
– Вероятно.
– Ну что за дурацкое время она выбрала для своего возвращения - в самый разгар гулянки. Она должна была знать, что Ларри будет там кем-нибудь занят, не обязательно со мной.
Ничего не сказав, Матт зажег сигарету.
У нее начались какие-то странные ощущения. Все внутри готово было извергнуться подобно Везувию.
– Ну, ладно, отпуск кончается, и я вернусь в свой серенький дом в Уэст Райдинге, - капризно сказала она.
– А ты можешь спокойно меня забыть.
И вдруг она заметила краем глаза, что он смеется.
– Ты больше не сердишься?
– Я вне себя от бешенства.
– Страшно сожалею, - сказала она, уронив голову ему на плечо, - но я люблю тебя.
И она полностью вырубилась.
Глава шестнадцатая
Когда она проснулась, то подумала, что помирает. Она никогда прежде не испытывала такой боли: как будто какой-то щелкунчик ломал ей череп как ореховую скорлупу, а изнутри отряд гномов долбил его молоточками. Несколько минут она лежала, издавая жалобные стоны, а когда открыла глаза, угасающий солнечный луч пронзил ее как нож, и она поспешно закрыла их. Морщась от боли, она начала восстанавливать в памяти события прошедшей ночи: сумасшедший успех, питье и курение и наконец купание в голом виде. Кто-то вывесил из окна для просушки ее мокрые брюки и джерси. Интересно, куда могли деться ее трусики и туфли? Еще она смутно помнила встречу с Бэмби и очень сердитого Матта, который вез ее домой. Но кто же, черт возьми, ее раздел? Ее прошибло потом, и она стала вся мокрая. Она еле успела дойти до туалета, как ее стошнило.
Возвращаясь к себе в номер, она встретила мадам и женщину со шваброй, которые хотели знать все про ее встречу с Браганци и герцогиней. Пробормотав что-то об отравлении омаром и извинившись, Имоджин кинулась к себе. Там она почистила зубы, а потом кое-как доползла до постели. Она пыталась вспомнить, что говорила Матту, когда он вез ее домой. О, почему она ведет себя как идиотка?
В дверь постучали. Для нее этот стук прозвучал как удар грома. Вошел Матт. Он был в джинсах и без рубашки и вытирал большим розовым с пятнами туши полотенцем только что вымытые волосы. Имоджин поспешно исчезла под простыней. Но почувствовав, как он сел на край постели, она осторожно высунулась.
– Ты - настоящий позор, - сказал он.
– Да брось ты это, - простонала она.
– Я знаю, что вела себя чудовищно. Я вполне готова к тому, что меня ждет и не рассчитываю ни на какие цветы или записки.
Легкая, едва различимая улыбка тронула один угол его рта.
– Проклятая Франция!
– сказала она, зарывшись лицом в подушку. Время уходит на то, чтобы заболеть от любви или просто заболеть.
– Так тебе и надо, если ты пытаешься втиснуть десять лет опыта в одну ночь. А как насчет того, чтобы губной помадой сплошь расписать непристойностями чистый автомобиль миссис Эджуорт?
– Святая зануда?
– она резко выпрямилась, при этом
– В самом деле? Она знает, что это сделала я?
– Благодаря мне, не знает. Мне удалось заморочить Ивонн Бисмарк голову, и она думает, что это какой-нибудь случайный пачкун, оказавшийся среди гостей.
– Ох, слава Богу.
– Как сказала когда-то Мэй Уэст, Бог тут не при чем.
– Он покачал головой.
– Должен сказать, что твое самое скандальное alter ego проявляется, когда ты в сильном подпитии. Не думаю, что твоему отцу очень понравилось бы твое представление прошлой ночью. Хотя нельзя сказать, чтобы другие вели себя совсем примерно. Ники до сих пор не показывался, а у Джамбо весьма жалкий вид.
– Где Ларри?
– спросила она, запинаясь, теребя простыню и отводя глаза от Матта.
– Уехал. Посылает тебе свои нежные чувства и письмо. Бэмби увезла его в Антиб.
– У них все будет в порядке?
– Вероятно, после небольшого прямого разговора. Они оба виноваты.
– А Трейси?
– Уехала на гулянку в Марбеллу с одной кинозвездой. Он и тебя хотел взять, но я подумал, что пока для тебя развлечений вполне достаточно. Кстати, у меня для тебя гостинец, - и он вынул из кармана небольшую кожаную коробочку. На какое-то одно безумное мгновение она подумала, не собирается ли он подарить ей кольцо. Он сказал, - Это от герцогини и Браганци в знак благодарности. Тут еще письмо от них.
Имоджин открыла коробочку. Там было золотое ожерелье с жемчугами и рубинами. Она ахнула от удовольствия.
– Правда, красивая вещь? Примерь.
Она вытянула голову. Он нагнулся, чгобы застегнуть ей пряжку. Его широкая загорелая грудь была всего в нескольких дюймах от нее. Ей так хотелось до него дотянуться. Почувствовав у себя на шее его пальцы, она задрожала. И при этом подумала: только бы шея была чистая.
– Так, - Матт подался назад, - смотрится превосходно. Взгляни.
– Он взял стоявшее на тумбочке зеркало и поднес его к ней. Ожерелье было красивым, но впечатление несколько портили пятно туши под одним глазом и большой подтек в углу другого. Она поспешно их стерла.
– Это так любезно с их стороны. Я ничего особенного не совершила, - пробормотала она. А потом выдохнула с ужасом.
– Ой, я же тебя не спросила, совсем из головы вон: как твой очерк?
– Им понравился. Они там почти ничего не изменили.
– О, замечательно. А в газете?
– Там тоже вполне довольны.
– Я так рада. Значит, ты не зря над ним так бился.
– Да, это почти всегда так. Сегодня чувствую себя кем-то вроде Иисуса Христа. Это лучшее из всех ощущений, или почти лучшее… - Он улыбнулся.
– На другой день после того, как закончишь что-нибудь такое, над чем пришлось попотеть, - он легонько пожал ее бедро через одеяло.
– И все это благодаря тебе, дорогая.
Имоджин смущенно поежилась.
– Да что ты, - она отчаянно искала другую тему для разговора.
– Послушай, Ивонн действительно не догадывается, что это я?
– Ну, сегодня у нее голова занята другим. Джамбо прошлой ночью явно опозорился, и пляж сегодня, в субботу, похож на Оксфорд стрит в часы пик, но она про все это забыла. Сегодня она получила с дневной почтой телеграмму, подтверждающую ее участие в съемке фильма.
– Надо же!
– воскликнула Имоджин.
– Вот именно. Она сделалась совсем нетерпимой, особенно теперь, когда поставила Кейбл на место. Как ты можешь догадаться, у той нынче не самое радужное настроение.