Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде
Шрифт:
Мы знали, что дело это нелегкое. Время стояло тревожное. Всякие темные силы старались использовать все пути и средства, чтобы сбросить большевиков.
На улицах, как только скоплялись кучки людей, сейчас же появлялись «агитаторы», призывавшие слушателей к свержению Советской власти, к созыву Учредительного собрания и т. д. Приходилось нам эти собрания разгонять, а злостных «агитаторов» арестовывать.
Мне также пришлось работать по ликвидации уголовного элемента. Надо сказать, что уголовники тогда действовали
Однажды я стоял на посту — угол Смоленского и Прогонной. Подбегает ко мне женщина и говорит:
— У меня были грабители, забрали все — до нитки. Я солдатка, заступиться за меня некому. Помоги, товарищ!
Я спрашиваю:
— А куда пошли грабители?
— А вон туда, к Семянниковскому заводу, к чайной.
Я побежал туда. Смотрю — около чайной сидят трое, делят какие-то вещи. Я их арестовал и отвел в штаб.
Улики имелись налицо, и суд был короткий.
— Что с ними делать?
— Расстрелять!
Вопрос решили общим голосованием. Грабителей отвели вниз и расстреляли.
Да иначе и нельзя было: грабежи в те дни являлись преступлением не только уголовным, но и политическим, и бороться с ними можно и нужно было только самыми решительными мерами.
Во второй половине января тов. Дункен отправил меня в штаб Красной гвардии, в Волкову деревню, инструктором по пулеметному делу. Штаб помещался в продовольственной лавке купца Козлова.
Я получил пулемет и приступил к обучению красногвардейцев. Но почти каждый день приходилось отрываться для борьбы с бандитизмом.
Помню такой случай. Это было примерно 5 февраля. Мы пошли с обыском к фабриканту Алаеву — владельцу бензинных складов — и нашли у него два бака с бензином, зарытые в землю, а на квартире — 12 пудов серебра.
Едва вернулись в штаб — телефонный звонок. Звонят с завода «Салолин».
— В общежитии рабочих грабеж. Приехали люди в черном автомобиле, вооруженные. Забирают пожитки рабочих.
Я схватил две бомбы и наган, скомандовал: «Команда, за мной!» — и мы побежали к заводу «Салолин».
У общежития видим, стоит автомобиль. Когда мы стили приближаться к нему, он двинулся нам навстречу.
Не долго думая, я расставил красногвардейцев на дороге и велел им стрелять. Сам встал таким образом, чтобы, когда автомобиль поровняется, бросить в него бомбу.
Автомобиль шел очень быстро. Бомбу я бросил, но от сильного встречного удара бомба отскочила и взрыв получился сзади. Выстрелы красногвардейцев не попали по той же причине: автомобиль промчался, как вихрь.
Что делать? Я немедленно сообщил об этом в штаб первого района (помещался тогда на Кузнечном), чтобы они выслали к мосту Обводного канала машину с пулеметом. Машину выслали — и «черный автомобиль» был снят. Мы подоспели, задержали нескольких уголовников-бандитов.
А
— Сейчас мимо прошли семь вооруженных с узлами.
— Почему же ты их не задержал?
— Их было семеро, они вооружены, а я — один.
Через несколько минут вбегает в штаб железнодорожный служащий и рассказывает, что его обобрали семь вооруженных.
— Забрали все вещи, одежду, два ружья центрального боя, — взволнованно сообщил он.
Я взял винтовку, позвал 15 дежурных, бывших тогда в штабе, и побежал на улицу.
Добегаем до моста у Волковки и Расстанной — никого нет. Куда идти? Я послал команду по Волковке, а сам побежал по Расстанной. У кольца трамвая я заметил семерых вооруженных с узлами. «Несомненно, это грабители, которых мы ищем», — подумал я. Но сзади остановить их я не решился — они все равно убежали бы. Тогда я решил взять их в обход. Я спрятал винтовку под шинель, перешел на другую сторону улицы, обогнал грабителей, опять перешел дорогу и пошел им навстречу, взяв винтовку на изготовку.
— Руки вверх! — скомандовал я.
Уголовники бросили узлы и схватились за оружие.
Раздумывать было некогда — я делаю несколько выстрелов. Трое падают. Тем временем один из грабителей подобрался ко мне боком, придерживаясь стенки. В руках у него блеснул револьвер. Однако я опередил его — размахнулся и ударил прикладом. Он упал.
Все это произошло буквально в несколько мгновений. Бандиты, оставшиеся в живых, бросились бежать, отстреливаясь.
Я побежал за ними, но вдруг почувствовал боль в правой руке: один из бандитов ранил меня.
К счастью, из-за угла появились мои красногвардейцы. Они уже обошли весь район, услышали выстрелы и поспешили мне на помощь. Вместе с ними я забрал троих убитых бандитов, подобрал и того, которого ударил прикладом. Погрузили на извозчика вещи и вернулись в штаб.
Допрос учинили сразу. Сперва раненый бандит пытался отпереться, но улики были слишком явны. При нем мы нашли патроны от ружья центрального боя, ружья и т. д.
Утром мы вызвали железнодорожника, который заявлял нам о грабеже, он сразу узнал и бандита и вещи.
В конце концов грабитель признался. Оказалось, что бандиты — «солдаты из батальона смерти». Больше мы его не допрашивали, а отправили на Гороховую к тов. Урицкому. Меня же отправили в Мариинскую больницу лечить руку: пуля засела у меня в руке.
15 февраля меня пригласили на конференцию красногвардейцев. Конференция состоялась на Литейном проспекте в доме №15. Там выступал тов. Володарский. Он говорил уже об организации Красной Армии.
Я отправился в штаб (помещался тогда на Загородном) и заявил, что хочу добровольцем записаться в Красную Армию.