Олег – диктатор Рима?

Шведов Вадим

— У тебя неделя, Сулла Корнеллий. Неделя! Не желаю стоять дольше перед такой угрозой!

— Хорошо, консул…

Выйдя с совещания, иду себе в палатку и набираю в сумку запасов еды и воды на несколько дней. Предстоит серьёзная работа, и ничто не должно меня отвлекать…Пять дней мне понадобилось, чтобы всё обойти. Крепость стояла на высокой горе и штурмовать ее в лоб не представлялось никакой возможности. Вот снова уже почти стемнело, а я один, не разжигая костра, в печали смотрю на гору. Но внезапно вижу летящих мышей. Шелест крыльев и писк этих существ нельзя ни с чем перепутать. Неясная мысль начинает бурлить у меня в голове. Иду на шум и понимаю, наконец, куда они летят. Лезу несколько метров по скалам, и, наконец,

замечаю пещеру. С трудом, сдерживая волнение, продвигаюсь внутрь. Темно. Зажигаю факел. Пещера большая и внутри высокая влажность. Её обследование приводит к изумлению. В дальнем краю пещеры обнаруживается меньшая, вся заросшая. Продолжаю карабкаться, но уверенно двигаюсь вперёд. Натыкаюсь на выход, — свежий воздух снова поступает в лёгкие. Поднимаю голову, на мгновение застываю — и тут же быстро ныряю за скалу: менее чем в 150 метров была крепость! Уклон здесь слаб и можно было легко пройти по нему, а стена цитадели столь низка, что взобраться на неё не стоило бы большого труда…

Глава 24

Крепость Малахат был взята через неделю. От римлян понадобились лишь лестницы, по которым они ночью взобрались в пещеру. Легионеры очутились вблизи вражеских стен настолько внезапно, что нумидийцы не сумели оказать достойного сопротивления. Добыча составила тысячу талантов золота (один талант равнялся примерно 32,3 кг) и сундук драгоценных камней.

Армия не стала долго сидеть на месте, а двинулась дальше, даже не оставив гарнизона. Консулу не понравилась найденная уязвимость, и он отказался считать это мощное укрепление крепостью. Едва только Марий вышел из цитадели, как её сразу занял Югурта. А следом к Малахат подошёл и мавританский царь Боккус. Он решил поддержать своего пасынка, а заодно наказать Мария, имевшего наглость устроить рейд по окраинам его страны без всякого объявления войны.

Цари двинулись следом за римлянами, держась поодаль, чтобы оставаться незамеченными. Тем временем легионеры обустраивали лагерь при каждой остановке, что продолжало раздражать легатов.

Авл Манлий так выразил недовольство:

— Сулла, ты зачем страдаешь ерундой? Для чего все эти укрепления? Для лагеря это лишнее.

— А что обычно ставят?

— Достаточно небольшого рва и защиты офицерских палаток от внезапного обстрела.

— Послушайте, легат. Вы ведь понимаете, что это не совсем обычное войско.

— Это заметили уже все. Намудрил ты, конечно. Ладно хоть команды не стал сильно менять.

— Но причину же знаете?

— Поэтому и молчим, хотя Гай Марий вначале злился.

— Тут то же самое, Авл Манлий. Если ребята не будут строить эти укрепления, то у них появится много свободного времени.

— И что? Отдохнут больше. Каждый день шагаем по 30 километров в полной выкладке.

— Это правильно работает для обычного легионера. Но вы должны осознавать, что нынче состав армии другой. Часть из них, мягко говоря, не самые добропорядочные люди.

— К чему ты ведёшь Сулла Корнелий?

— К тому, что если у них будет больше свободного времени, то дисциплина начнёт сильно страдать.

— Аид! Эти солдаты — настоящее говно! Читать и писать не умеют, объяснять приходится по картинкам, словно умственно отсталым. Ещё и эти твои дурацкие трубачи со странными сигналами. Скоро, как коров их будем пасти! Ладно, раз ты их вербовал, то сам и отвечай за порядок. Но спрос с тебя!

День подходил к концу. Разведчики доложили командованию, что враг не обнаружен. Солнце зашло. За исключением немногочисленных часовых, лагерь погрузился в сон. Под покровом темноты нумидийская и мавританская армия вышли из-за гребня ближайшей горы и атаковали римлян.

Бой шёл в темноте. Легионы были застигнуты врасплох, и если бы не сильные укрепления лагеря, то сражение закончилось бы за считаные минуты. Удары врага были страшными, а с учётом невозможности

биться в строю, римляне не могли реализовать преимущество в тактике. Впервые за всю свою карьеру Марий был растерян, и на время перестал понимать, что происходит. В полном расстройстве он слышал лишь громкие команды квестора «раздать факелы», «закрыться щитами»…Усилив натиск, многочисленный противник сумел ворвался в лагерь. Часть солдат была уже близка к панике, кто-то бросил оружие. В этот решающий момент произошло нечто ужасающее в своём безумии. Выбежавший с двумя мечами в руках, Сулла каким-то невообразимым образом перепрыгнул несколько рядов противника. Внутри скопления врага началась кровавая мясорубка.

— Валумбе! Валумбе! Пришёл Валумбе! (демон смерти) — раздались истошные крики африканцев.

Словно быстрая тень, носился Сулла среди нумидийцев. В свете тусклых факелов с трудом можно было лишь заметить мелькание мечей и отлетающие куски тел. Армия противника дрогнула, но отступила в порядке. На земле осталось лежать несколько тысяч погибших…

Войска Мария потеряли на удивление мало. Сказалось замешательство противника перед сильными укреплениями. Словно гирлянды висели тела врагов на установленных кольях…Сам квестор выглядел страшно — его меч и он сам были красными…Кровь словно не желала стекать с мужчины…

— Марс! Он — Марс! (бог войны) — точно вам говорю, — слышались разговоры среди переводящих дух легионеров, украдкой посматривающих на Суллу.

Утром своих погибших кремировали, а вражеских оставили стервятникам. После ночного удара войско двигалось в виде каре. Обоз располагался в середине, а конница шла спереди и сзади…

Новая атака застала армию на третий день, в полудне пути от Кирты. В этот раз Марий не растерялся. Были отданы быстрые приказы. Каждый легион сформировал каре. А все вместе они образовали большой квадрат с обозом в центре. Малые каре перестроились в шеренгу, делая стену щитов. Югурта и Боккус рассчитывали, что многотысячная конница прорвёт фронт римлян. Но лёгкая кавалерия завязла в центре. Действия вражеской пехоты оказались ещё хуже. Бившиеся в строю легионеры, буквально давили своей организованностью хаотичные толпы противника. Пехота врага дрогнула первая, но отчаянное желание Югурты покончить с римлянами, сыграло злую шутку. Когда он решил отдать приказ на отступление, было слишком поздно. Все подразделения уже были втянуты в сражение. В итоге победа римлян оказалась полной: нумидийская и мавританская армии были разгромлены. Югурта и Боккус бежали.

Гай Марий въехал в Кирту победителем. Торжество было полным! Война практически выиграна! По приказу консула армия была расквартирована в домах горожан. Сами же жители были выгнаны на работы: очищать поле сражения, сжигать трупы своих граждан и вывозить в город павших римлян для торжественного погребения.

После небольшого отдыха, легионеров впервые в истории наградили. Очередное новшество от Суллы на этот раз было встречено с энтузиазмом. Марий, как и большинство солдат, любили поощрения…Травяная корона как высшая награда была вручена самому консулу как офицеру, чьи действия спасли всю армию и привели её к победе. Авл Манлий и Сулла получили золотые короны, дававшиеся за удержание позиции и убийство врага…

* * *

Сразу по окончании церемонии награждения, Гай Марий вызвал меня к себе в кабинет для обсуждения дальнейших планов.

— Пришли письма от Публия Рутилия Руфа и Сената. Наш друг сообщает, что собирается выдвигать свою кандидатуру на следующих консульских выборах. Я уже поддержал это решение. Возможно, тебе будет также интересно узнать, что его любимая племянница Аврелия скоро выйдет замуж за Юлия Цезаря-младшего.

— За Цезаря? Но он же в Африке?

— В ближайшее время Гай Юлий вместе с братом отправятся в Рим. Договорённости между семьями уже есть, осталось лишь провести свадьбу.