Олегархат районного масштаба

Номен Квинтус

И я задачи эти «разбрасывала» аж до двадцатого марта — а затем передо мной (и Сережей) совсем другая задача поднялась во весь рост: как дочку назвать. Реальная проблема: Сережа был категорически против того, чтобы мы дочку назвали именем, которое уже в семье было: назовешь «в честь» одной сестры — так другие обидятся. Но хуже было то, что почти все его сестры были многодетными (и к лету намечался переезд в Москву уже трех его племянниц), так что я составила «список популярных женских имен», затем все имена из этого списка благополучно вычеркнула…

Строго формально имена «Софья» и «Зоя» были одинаковыми: скажем, Софью Фоминичну Палеолог в девичестве именно Зоей и звали, а имя она все же не меняла. Однако кто об этом знает-то? По крайней мере Сережа

точно не знал…

И через три дня после рождения Зои я вернулась домой. Боже, как же я по дому соскучилась! И по Сереже, и по Ваське, и по Любе (которая летом все же поступила в Менделавку, но в общагу ее Сережа не пустил). И по компу своему я соскучилась, ведь с его помощью можно было столько интересного узнать! Например, что в Благовещенске началось серийное производство бытовых кондиционеров, а в Приозерном выпуск микроволновок достиг сотни в сутки. Правда, эти ценные бытовые приборы продавали далеко не всем желающим: в магазин требовалось принести справку из районной электрокомпании о том, что в доме «проводка требованиям установки приборов повышенной мощности» соответствует. Но таких домов с каждым днем становилось все больше, так что продукция заводов на прилавках точно не залеживалась…

Лена меня навестила, когда Зое исполнился месяц. Рассказала про зачистку Ряжска — не про то, как «сводный отряд КГБшниц» цыганок, поднявших руку на милиционеров, метелил, а про результаты зачистки:

Там много интересного нашли, так что семеро по расстрельной статье пошли, а раньше, чем через десять лет, из тюрем никто из этого табора не выйдет. Малышню до шести лет в детдома отправили, а детишек от шести до двенадцати — в коррекционные лагеря КГБ. Но главное — принято решение теперь все таборы тщательно проверить, не будут теперь на их «национальные особенности» внимания обращать.

— То радует.

— А еще радует то, что и в МВД решили наш опыт перенять. Объявили, что со следующего года в школы милиции и девушек набирать будут, и ты знаешь — уже очередь из желающих туда поступить выстроилась! Павел Анатольевич распорядился, чтобы мы срочно подготовили группу инструкторов, которые твоим приемам будут будущих милиционерок обучать.

— Это не мои приемы!

— Спорить не буду, а просто сообщаю: официальное название комплекса упражнений с прошлой недели во всех документах называется «комплексом Федоровой». Но ты не переживай, мало ли Федоровых в стране…

— Я и не переживу. А с институтом… ты подобрала туда безопасников?

— В Ряжск группа Симоновой поедет, когда институт там заработает. А пока твои парни в Комитете пасутся, она их тут пасет потихоньку, привыкает: с твоими инженерами работать непросто, уж больно ты их разбаловала.

— Ничего я их не баловала! Просто творческим людям нужно свободу творчества обеспечить.

Лена громко рассмеялась:

— Полная свобода под внимательным присмотром КГБ!

— Лен, вы эту свободу вообще никоим образом не зажимаете, вы ее, наоборот, обеспечиваете. Честно говоря, без вашего прикрытия половину работ было бы вообще невозможно проводить. А уж про новые проекты я и говорить не хочу!

— Что за новые проекты?

— Узнаешь. Я думаю, примерно через пару месяцев узнаешь. Потому что без вас они точно не пойдут, их без вас даже запустить не получится.

— И почему?

— Потому что работенку эту мне хотят подкинуть сразу и товарищ Челомей, и товарищ Мясищев. И нам, и вам там придется работать вообще круглосуточно! Хотя так работать мне и не нравится, но — придется…

Глава 15

Откровенно говоря, у меня не было ни малейшего желания разогнать в районе «лишнее» население. Даже напротив, я считала, что народу в районе не хватает, причем сильно не хватает. Ведь если просто взять и посчитать…

Если посчитать, то в Ряжском районе вместе с Александро-Невским, который по факту вошел в епархию Комитета, было только земли сельхозназначения чуть больше сотни тысяч

гектаров, а даже по нынешним (весьма скудным с моей точки зрения) урожаям это могло прокормить больше сотни тысяч человек. Могло, но не прокармливало, в том числе и из-за того, что народ из деревень быстро разбегался, а оставшимся там людям было, по большому счету, на урожаи плевать. Впрочем, это было поправимо, а сто тысяч жителей района подразумевают, что двадцать тысяч из них живут в деревнях и кормят остальные восемьдесят. Вот только в районах (административных) было сто пятьдесят почти деревень — а из этого вытекало, что в среднем на деревню приходится по сто тридцать человек… должно приходиться, по факту там колхозников осталось вдвое меньше «оптимума». Однако село на двадцать-тридцать домов — это та самая пресловутая «деревня Гадюкино», там ведь ничего построить вообще нельзя! То есть можно… больницу на полкойки, школу на двадцать учеников в восьми классах — а такое «строительство» — это просто выброшенные деньги. И не потому, что здания получатся дорогими и ненужными почти никому, а потому что больнице нужен врач, школе — учителя. И всем им нужно еще и зарплату платить. При том, что они ведь и работать-то практически не будут. Так что я, еще раз все обдумав, решила «все изменить», причем чем раньше, тем лучше. Благо, для этого в районе был очень неплохой ресурс: примерно десять тысяч взрослых, которым делать было вообще пока нечего, так что «поднять Ряжское село» будет нетрудно. Но вот насчет «Ряжского города»…

Все же сто тысяч человек в двух районах — это восемьдесят тысяч горожан, раз уж на деревню мы «двадцатку» выделим. Но превращать Ряжск и Александро-Невский в «мегаполисы районного масштаба» тоже будет величайшей глупостью. Считаем дальше: восемьдесят тысяч человеко-рыл — это минимум сорок тысяч вполне работоспособных граждан. Ладно, двадцать процентов из них — это «обслуга»: врачи, учителя, продавцы в магазинах, водители, грузчики, дворники — но остается тридцать две тысячи, которым нужно дать работу! А у нас, кроме железнодорожных станций, где работает порядка тысячи человек, только «чайниковый» завод в Александро-Невском, где почти двести пятьдесят рабочих, и два «полупроводниковых» производства, где работает народу в десять раз больше. Ну, еще будет НИИ горной техники с опытным заводам, туда еще человек пятьсот запихнуть можно будет. А остальных-то куда девать? При условии, что в Ряжске ни при каких раскладах мне больше двадцати тысяч жителей не нужно, а в Александро-Невском и десять будут уже лишними… Веселенькая задачка: придумать работу для почти тридцати тысяч человек при условии, что большую часть из них в города селить уже нельзя. Впрочем, тем задачка и интереснее получается…

Так что считаем дальше: чтобы одно условное человеко-рыло имело работу, отдыхало, книжки читало и смотрело телевизор, слушая при этом радио и попивая чай из электрического чайника и холодное пиво из холодильника, этому рылу требуется электрическая мощность (установленная, что важно) в два киловатта. Из которых ноль-семь — это мощность маневровая, а остальное — базовая. Итого на два небольших района нужно жалких… двести мегаватт, а у нас есть лишь Ряжская ТЭЦ на тридцать мегаватт, которая летом вообще не работает, поскольку ее «для тепла зимой» строили. И двадцать мегаватт «лимит», поступающий по ЛЭП со стороны Скопина…

То есть первая часть превращения «специального Ряжского района» в рай земной уже понятна — непонятно только, как ее реализовать. Зато понятна «часть вторая»: в районах ведь земля очень хорошая, плодородная… в меру плодородная: все же черноземы, хотя, как мне подсказали знающие товарищи из Тимирязевки, «выщелоченные». Ну да, тут же землю последние десятилетия пахали и сеяли ни о чем не думая (главным образом об удобрениях не думая), и плодородие это заметно снизилось — но, как эти же товарищи подсказали, тут главным будет в земличку фосфора добавить, поскольку в местных почвах именно его больше всего не хватает. А в городе Апатиты этого фосфора страна добывает уже достаточно, так что есть, что добавлять.