Олегархат районного масштаба
Шрифт:
— И зачем тебе вся эта макулатура? Ты же только эту кучу бумаг месяц разбирать будешь, а у тебя здесь срок работы уже через три недели заканчивается. Отправила бы все это в бухгалтерию, там бы быстро нашли то, что тебе надо.
— Я бы рада, но бухгалтера просто не знают, что искать, а я знаю.
— Ну и объяснила бы им…
— А еще у них нет доступа к серверам Средмаша, а у меня есть.
— Ну и пустила бы их в свой кабинет, ты же все равно здесь пока сидишь.
— У меня только здесь есть доступ. Но главное, что я знаю не только, что нужно искать, но и знаю как это проделать быстро и без вреда для собственного организма. Так что спасибо за доставку, и пока скройся: я начинаю работать. Да,
— Будет, там в приемной всегда будет теперь моя сотрудница дежурить. А Павла Анатольевича я предупрежу…
Лена вероятно подумала, что раз я забрала финансовую документацию, то хочу обнаружить там следы каких-то финансовых махинаций, но меня рубли и копейки вообще не интересовали: в том, что Ефим Павлович ни малейших хищений не допускал, я была априори уверена. Ведь он был на самом деле честным коммунистам и наверняка, как говорилось в старом анекдоте, партвзносы со взяток заплатил бы. Но из финотчетности можно извлечь и другую ценную информацию — а я дневники академика Легасова все же читала и кое-что запомнила. Так что уже в понедельник все, что хотела, я накропала — и с бумажками на руках помчалась к Пантелеймону Контратьевичу:
— Товарищ Пономаренко, я меня возникла серьезная проблема.
— Не справляешься? А я ведь говорил…
— Справляюсь, и даже лучше, чем хотелось бы. Я тут краткие тезисы составила, если вам потом захочется, можно будет и в первичку углубиться — но уверена, что вы не захотите, потому что именно вам это вообще не нужно. А вопрос срочный, и касается безопасности не всего, конечно, Советского Союза, но очень значительных его областей. А чтобы зря времени не терять, я сразу дам вам некоторые пояснения.
— А нельзя сразу к выводам перейти?
— Можно. Вывод у нас получается один: есть высокий риск того, что атомная станция у нас скоро взорвется. Какая именно, заранее не скажу, а видно это вот отсюда. Смотрите: вот у нас график — плановый график — изготовления корпуса реактора.
— И что не так?
— А вот это — оплата выполненных работ по изготовлению корпуса.
— Что, многовато выплатили?
— И вы туда же! Нет, работы оплачены полностью и в соответствии со сметой. Но если посмотреть внимательно, то оплата проведена после приемки этих работ…
— И правильно, заранее платить за работу — так никто и не почешется ее в срок исполнить.
— И все вы так же считаете, но речь вообще не об этом. Работа — и ее приемка — завершена на одиннадцать дней раньше планового графика.
— Значит, план перевыполнен был? Так это хорошо, что тебя смущает-то?
— Вот этот график рассчитывали профессиональные специалисты-атомщики, и они указали, что испытания корпуса под давлением должно производится в течение минимум четырнадцати дней. Смотрим по графику платежей за этапы работ и видим: гидроиспытания длились всего двое суток. А специалисты считают, что разные там непровары и дефекты в металле могут проявиться… могут быть замечены только после двухнедельного выдерживания корпуса под давлением. То есть если дефекты есть, то их за два дня обнаружить даже теоретически невозможно! Я не хочу сказать, что дефекты обязательно имеются, рабочие вполне могли корпус и без дефектов изготовить. Больше того, вероятность того, что дефекты вообще проявятся, составляют процентов десять, не больше. Но сейчас мы имеем то, что с вероятностью в десять процентов корпус реактора просто может лопнуть! Ну, не корпус, а трубы разные, их в реакторе овердофига…
— Это сколько?
— Это очень много. И если авария произойдет, то мы не только потеряем полностью всю атомную станцию, там еще вокруг нее сотни квадратных километров подвергнутся радиационному заражению посильнее, чем у японцев в Хиросиме и Нагасаки вместе взятым
— Ты это не шутишь? В смысле, не запугиваешь?
— Насчет миллиардов — точно нет. Я пока только выборочно проверила, так вот: такой же подход был и при строительстве реакторов АБМ в Северске, и, боюсь, то же самое и дальше происходить будет: Ефим Павлович по старой привычке времен создания наших бомб все план перевыполнить стремится, а в работе с атомной энергией никакое перевыполнение планов недопустимо! За перевыполнения нужно этих перевыполняторов по лагерям рассаживать! Потому что бомбы мы делали для супостата, и его не жалко — но атомную энергетику мы же делаем для счастья советских людей. Потому что даже не первая, а нулевая заповедь здесь одна: прежде всего должна быть обеспечена безопасность. А сроки, деньги — это все уже вторично.
— Ну, насчет денет ты не…
— Деньги можно заработать, а вот запасную жизнь заработать уже нельзя.
— Твои предложения?
— Пункт первый, он же последний: проверить по внутренней документации министерства, кто именно подписывал распоряжения на сокращение циклов испытаний. И по корпусу, и по трубопроводам, и по арматуре — у меня списочек составлен. И проделать это должна будет комиссия партконтроля. А когда будет понятно, кто эти приказы подписывал, виновного с должности снять и отправить на заслуженную пенсию… куда-нибудь в теплые края, все же он для Средмаша и обороны страны много сделал.
— Ты так уверена, что эти распоряжения отдавал лично товарищ Славский?
— Я просто это знаю…
— А откуда… а, ну да, конечно. Ты свое предложение в письменном виде имеешь? Я имею в виду с подробностями, кому и что конкретно проверять.
— Конечно, все вот в этой папочке сложено. Если появятся вопросы…
— Это уже потом, как проверку закончим. И спасибо, Светлана Владимировна, вижу, не напрасно именно вас… А еще что-то сейчас ко мне у вас есть?
— Нет, все, что хотела, сказала. Я пойду? Дел-то, сами знаете, невпроворот…
— Да-да, конечно. А мы, как проверку закончим, вам обязательно сообщим.
Да, похоже список кровных врагов у меня серьезно пополнился. Но бизнес есть бизнес: врагов за спиной оставлять нельзя. Живыми оставлять нельзя, хотя чаще всего это понимается все же в переносном смысле. К счастью в переносном…
Глава 25
Дел было, конечно, невпроворот, однако у Николая Семеновича аппарат работал как часы и лично у меня такое положение дел отторжения не вызывало. В обязанности «Первого зама по девятке» входило финансирование огромной кучи проектов по развитию предприятий, контроль за стройками, согласование поставок с миллионами миллиардов «внешних поставщиков» разного оборудования, в систему «девятки» не входящих, распределение миллионов заказов на различные научные исследования с разными научными институтами, как отраслевыми, так и академическими, согласование строительства кучи объектов жилсоцбыта по всей стране и тому подобное — но почти все эти работы проводились сотрудниками аппарата, а на мою, так сказать, долю оставалось лишь «стратегическое планирование». То есть меня не должны были терзать муки выбора того, класть ли в новых жилых домах паркет дубовый или можно было березовым обойтись, я должна была определять основные направления дальнейшего развития по сути дела всей оборонной промышленности страны. И стараться в рамках этих направлений не оставить страну с голым задом. Поэтому вопрос о том, куда товарищ Славский собрался потратить десять миллиардов, меня сильно заинтересовал.