Олимпийский спецназ

Тамоников Александр

– Слушаюсь!

Жарин играл испуганного, послушного, сугубо штатского человека, попавшего волею случая в экстремальную обстановку!

Выйдя из здания, завел двигатель. Спустя несколько минут боевики, прикрываясь заложниками, заполнили салон. Невольников усадили на сиденья, сами устроились на полу, видимо опасаясь массированной снайперской атаки во время движения. Рабулло примостился рядом с Жариным, показал пистолет:

– Если попытаешься сделать что-нибудь не так, то сдохнешь первым. Понятно?

Директор АТП ответил:

– Я не враг себе!

– Надеюсь! Ну что ждешь? Закрывай двери и вперед, в Черногорск!

Жарин включил передачу, и автобус медленно

отошел от станции.

В эту минуту старший лейтенант Агранин доложил в штаб:

– Внимание! Автобус начал движение!

Иномарка главы администрации пробежала сорок километров за полчаса и в 14.35, миновав КПП, подъехала к самолету. У трапа находился командир экипажа. Спросил у Тимохина:

– Ну что там с террористами и заложниками?

– Скоро подъедут! Если все пройдет удачно, часам к четырем объявятся!

– Что делаем мы?

– Начинаем готовить акцию уничтожения бандитов. Поднимаемся на борт!

– Ну, готовимся, так готовимся!

Командир боевой группы «Орион» и командир экипажа «Ту-134» поднялись в салон. Спецы находились в бизнес-классе. Шепель что-то говорил на ухо Киму, тот смеялся. Александр подумал, – анекдоты травит Миша, нашел время. Громко сказал:

– Так, внимание.

Увидев командира, офицеры поднялись. Тимохин жестом разрешил присесть, повторив:

– Внимание! Переговоры Крымова с Рабулло закончились успешно. Примерно в 16.00 автобус доставит террористов, а возможно и часть заложников сюда к самолету. Затем они поднимутся на борт. Все сразу, понятно, не пойдут. Душман отправит разведку, проверить борт и экипаж. И только после этого все бандиты займут самолет. Куда они собираются лететь, нам без разницы, так как операцию проведем на стоянке. Теперь, каким образом работаем. Действуем по двум возможным вариантам. Первый – боевики поднимаются в салон без заложников, майор Козлов в их состав не входит, он пособник бандитов. В этом случае, находясь на позициях, дожидаемся, пока духи не займут места в салонах, и экипаж не запустит двигатели. Контроль за обстановкой на борту осуществляем, используя систему скрытого видеонаблюдения. Как только наступит подходящий момент, по моей команде, которую передам по линии внутренней связи, выходим из укрытий и отстреливаем террористов. Огонь вести на поражение и аккуратно, чтобы не повредить корпус самолета. Принцип обычный, один выстрел – один труп. Но... Рабулло и, по возможности, Козлова берем живыми. Кто будет их брать, определим по тому, где они займут места в салоне. Это первый вариант действий. Теперь второй. Боевики, вопреки договоренности, поднимают на борт и заложников. Всех, 18 человек, в основном мужчин. В этом случае порядок действий окажется прежним, за одним исключением. Перед отстрелом духов применим ослепляющие заряды. Вспышки позволят увеличить время на обработку банды. И при реализации второго варианта Рабулло берем живым, Козлова, по возможности, тоже! По порядку работы вопросы есть?

За всех ответил капитан Шепель:

– Нет вопросов, Саныч! По работе все ясно!

Полковник кивнул:

– Хорошо, теперь о рассредоточении группы по всему салону. В первом укрытии, а именно нишу за туалетом впереди займу я. На мне и салон бизнес-класса и прикрытие экипажа. Позиции обработки отсека рядов с 5 по 11 занимает справа капитан Шепель, слева капитан Ким! Укрытия в конце борта у задних туалетов, позиции обработки сектора рядов с 12 по 17 занимают справа капитан Макаров, слева – прапорщик Бирюков. Повторяю, каждый отслеживает обстановку по мониторам скрытых камер наблюдения за салоном. Выход на позицию штурма по моей команде. Открытие огня по обстановке, самостоятельно. Так как действовать

предстоит в условиях сильно ограниченного пространства, лишающего нас возможности маневрирования, применяем пистолеты с глушителями. Особое внимание обращаю на то, что в ходе проведения операции каждый из нас может оказаться на линии огня товарища. В этом случае работаем вприсядку. Стрелок, находящийся ближе к кабине, перед выстрелом приседает, а тот, кто бьет от хвоста, стреляет, стоя в полный рост. При этом каждый из нас смещается к левому борту. Но лучше избежать подобной ситуации. В принципе, на линии огня могу оказаться только я, если Шепель с Кимом откроют пальбу по проходу между кресел. Думаю, мы решим этот вопрос.

Шепель воскликнул:

– Да, конечно, решим, командир! Что нам, впервой гасить духов на встречных курсах?

– Хорошо. Вопросы по диспозиции штурмовой группы есть?

– Да какие могут быть вопросы?

Но неугомонный Шепель спросил:

– Залезаем в ниши прямо сейчас, или успеем перекурить?

Тимохин ответил:

– До наступления сигнала о выходе автобуса из Саульской можно перекурить. Но, естественно, не в салоне, выходите на трап, а лучше, чтобы не засветиться, – через иллюминатор. Впрочем, пилоты покажут, где. У меня все!

К Александру подошел заместитель, майор Гарин:

– Мои действия, командир?

– За бортом, Витя, боевики вполне могли установить наблюдение, скажем, из ближайшей лесополосы или из старых ангаров. Прочесывать аэродром мы не можем по понятным причинам. Это станет известно Рабулло, и его действия могут принять непредсказуемый характер, что нам совершенно не надо. Наблюдатели, если таковые выставлены, о нашей группе ничего не знают. Представляют лишь, что она находится внутри самолета и не покидала его. А вот что на борт поднимался я, они видели. Значит, они должны увидеть и то, как поднявшийся на борт человек покинул его. Вот ты и оставишь самолет, уйдя в военный городок. Там обоснуешься в штабе вертолетной эскадрильи. Будешь нужен, вызову.

– Может, мне все же с тобой остаться? Скажем, заменить Бирюкова, или того же Макарова?

– Ну зачем людей обижать? Ты понимаешь, что я оставляю тебя вне игры по необходимости. А ребята могут не понять, особенно если замену провести сейчас, непосредственно перед акцией. Получается, мы кому-то не совсем доверяем? Или в ком-то сомневаемся? Но это же не так, Витя? Не так! Поэтому прикрой физиономию, меня могли сфотографировать по приезде, и уходи в штаб вертолетной эскадрильи. Командир вертолетчиков предупрежден! Он встретит тебя. Можно было бы и машину вызвать, но не стоит.

– Ничего, пешком дойду. Если есть «дятлы», то пусть думают, что к самолету какой-нибудь техник приходил. Это начальство по аэродрому на машинах разъезжает, а младший технический состав все больше пешком передвигается!

– Верно мыслишь!

– Мне идти?

– А чего тянуть? Ступай, Вить! До встречи!

– Удачи вам тут!

– Прорвемся!

В 15.25 телефон Тимохина выдал сигнал вызова. Александр, взглянув на дисплей, ответил:

– Слушаю тебя, Крым!

– Автобус пошел к Черногорску. Как дела у тебя?

– Нормально. Начинаем занимать позиции. Встретим гостей как надо!

– Ты поаккуратней там, думаю, Рабулло еще подкинет нам подлянку.

– Это его не спасет. Лишь бы банда поднялась на борт, остальное дело техники, в прямом и переносном смысле.

– Даже если он втащит на борт всех заложников?

– Это усложнит задачу, но не настолько, чтобы не решить ее.

– Ладно. Удачи тебе!

– Ты сам-то приедешь на аэродром или останешься в станице?

– Конечно, приеду. Сейчас выезжаю.