Олли Таймон
Шрифт:
– Молодого господина нет, ключ от Тененталя у леди, – ответил старик на бари.
– Это правда, что вам больше двух тысяч лет, и вы помните Эпоху Рождения? – спросил Вейдок.
– Ты говоришь, – ответил старец, поворачиваясь и уходя.
– Так, значит, вы можете сказать мне, был ли на самом деле мессия?! – вскричал Магистр ему вслед.
Но старик уже исчез в темноте.
Дождь и холод встретили его снаружи, мокрый ветер ударил в лицо, Вейдок неосторожно наступил в лужу, и сапог тотчас промок. Тихо ругаясь, он пошел к тому месту, где ждал его Олли.
Тучи
Олли Таймон копался в искусственной пещерке-гроте, над которой горел крошечный фонарик. В пещерке виднелись несколько застывших в разных позах силуэтов; одни были едва различимы в глубине пещерки, другие, ближе к выходу, обращали напряженные лица к небу, словно ожидая знамения. Таймон возился между силуэтами в поисках свободного места и ворчал.
– Тебе не нравится эта репродукция «Танцелонских монахов»? – ядовито осведомился Вейдок. – Изваяно неплохо, на мой взгляд. Скульптор был талантлив. Может, даже известен.
– Плевать я хотел на такое искусство, – в сердцах выругался отволшебничек из глубины пещерки. – Если художник в своем творчестве не руководствуется фактами, то он плохой художник, пусть даже трижды талантливый. Вот посадил бы он сюда столько монахов, сколько их в действительности было в Эльпийских горах, а именно – троих! глядишь, и мне место нашлось бы на ночь! А здесь их не меньше дюжины! Не присесть!.. А ну-ка, святоша, подвинься!..
Из пещеры донесся надрывный треск камня, с которым один из каменных монахов покинул свое место и переместился глубже. Его место на каменной лавке занял довольный Олли. Расстелив плащ, отволшебничек удобно уселся и достал из сумки кусок сала.
Вейдок присел на корточки у входа в пещерку, стал раскуривать трубку.
– Она мне не доверяет – как тебе такое нравится!
– Мне вообще эта история не нравится, – сказал Таймон, закусывая. – Утешься тем, что мне она тоже не верит ни на грош. Что делать, дурная слава бежит впереди.
– Почему она отказалась?
– Это же очевидно. Она боится, что ты ее облапошишь.
– Отец Амелии уже передал мне восемь мешков с золотом, понадобился бы воз, чтобы его увезти! Неужели она думает, что мне мало?
– Она может об этих деньгах не догадываться, – ответил Олли. – Скажем, Амелия считает, что ты придумал этот долг, чтобы втереться к ней в доверие.
– Не слишком ли сложно для воображения вроде моего? – спросил Вейдок ошарашено.
– Просто поставь себя на ее место. Папочка ожидает двух агентов из Келдии, а потом бесследно исчезает. Агенты его оказываются известными по всему миру прохвостами. Эти прохвосты вертятся вокруг его доченьки, говоря о доверии и помощи, намекают на какие-то девятнадцать тысяч роллондов…
– Пожалуй, ты прав, она может и не знать об авансе, – сказал Вейдок. – И причин верить нам у нее нет.
Он стал попыхивать трубкой.
Олли доел свой ужин.
– Расскажи мне больше о нем, об этом странном
– А что необычного в том, что он нанял нас?
– Он мог бы, к примеру, нанять двадцать таких мулаток с саблями на спине – и сам черт ему был бы не страшен. Выходит, ему нужна не защита?
– А что, если ему угрожает опасность, с которой не могут справиться даже двадцать воительниц-моддах?
– Кто же тогда сможет?!
– Один отволшебничек, например, – съехидничал Вейдок.
Таймон не ответил, и Вейдок принялся рассказывать.
– Лидс стал известен лет десять назад, когда Келдия воевала с Церией. Сам он не воевал, но он дал келдийским магам оружие – сильнейшие заклинания из всех, какие только были известны во втором тысячелетии. Откуда Лидс их взял, неизвестно. Знаю лишь, что ордены их приняли. В проливе Нианор состоялась знаменательная встреча церийской армады с келдийским флотом. Боя не было. Просто корабли церийцев не смогли пройти дальше. Это история, но она прославила Лидса на всю Бариадею, хоть он и не желал славы. А желал он странствовать. Наверное, нет места во всем мире, где бы не побывал Даниэль Лидс.
За восемь лет он объездил все север и юг. Забирался так далеко на восток, что думали – он не вернется, сгинет в тамошнем аду. Да нет, не сгинул, вернулся. И стал еще богаче, чем прежде. А самое странное, всегда и везде сопровождал его отряд гномов-рудокопов с большой машиной. Что это за машина, зачем она Лидсу, до конца не ясно. Ходят слухи, что с ее помощью колдун делает в земле глубокие скважины.
– Почему бы и нет, – сказал Таймон. – Ты тоже волшебник не из слабых, но, чтобы заработать на жизнь, вкалываешь старателем. Если Лидс разбивает земные недра в поисках богатств, я этому не удивлен.
Вейдок пожал плечами.
– Я думаю, – сказал он, – самое странное в нем то, что Лидс не принадлежит ни в одному магическому Ордену, хотя связи у него есть во многих. Самые большие, насколько я знаю, в Лилианском Ордене.
– Ты так говоришь, потому что у тебя там тоже связи.
– Возможно. Ты подумай, друг Олли. Он властный и уважаемый человек, с ним считаются, ему завидуют, но официально он – ренегат, отступник.
– К чему ты клонишь?
– К тому, что завистников могло найтись с тысячу, а то и больше. В любом Ордене правила одинаковы: собственность членов принадлежит Ордену, равно как и информация. Никто не знает, где Лидс взял свои зубовышибательные чары, но факт остается фактом – они сделали армию Келдии на две головы сильнее, чем прежде. Как ты можешь предположить, к Лидсу мгновенно протянулись загребущие руки всех орденов. Думаю, кто-то из них его и сцапал.
Вейдок замолчал, неимоверно гордый, словно он только что вывел доказательство невероятно сложной теоремы. Олли Таймон выразил неодобрение, но только укоризненным взглядом и едва заметным покачиванием головы. Великий Магистр, конечно, всего этого не заметил.
– Может так, а, может, и нет, – сказал отволшебничек. – Это домыслы, Вей. Пока ты не предпримешь что-то конкретное, ты не узнаешь истины.
Вейдок сконфузился.
– Конкретные действия – дело второе. Они требуют тщательного обдумывания.