Шрифт:
Глава первая
Ради справедливости
Год 333-й второго тысячелетия Новой эры обернулся для жителей Валинойского королевства временем перемен и тяжелых испытаний. Лето и осень выдались сухими и жаркими, зима – напротив, небывало холодной. На тихоморском побережье лежал снег, а озеро Лаго ди Монтагна можно было пересечь в седле, когда оно от края до края покрылось льдом.
С Эльпийского хребта дули ледяные ветры. Они промораживали землю; за неурожаем последовал голод. Поползли слухи, что на севере Истарии свирепствует чума, а на большаках, якобы, стали замечать страшных созданий.
В тот злополучный год счастливой и размеренной жизни мареапольского стражника Марика пришел конец. А случилось вот что: во-первых, Марик окончательно утратил веру в божественное провидение, на которое, впрочем, и раньше не слишком уповал. Во-вторых, он выгнал из дома жену.
Спроси кто Марика, добропорядочный ли он гражданин, тот мог бы с чистой совестью назвать себя таковым. Марику были свойственны добродетели, такие, как живой и острый ум, сильный и дерзкий характер, большая душа, способная, как ни чья другая, к настоящей любви. А о его храбрости вообще были сложены притчи во языцех.
Да, Марик был храбрым. За тридцать прожитых на белом свете лет он испытал всякое, но по-настоящему пугали его всего две вещи – слепая вера и глубокая нищета. Еще с тех ранних пор, когда он был пацаном, Марик возненавидел собственную мать – за ее величайшую религиозность, с размерами которой мог сравниться разве что ее невыносимый характер.
Истинная вера, что предписывала всем добропорядочным рабам божьим проживать срок земной в смирении и бедности, висела над семьей Марика подобно облаку, укрывающему от палящего солнца, хоть сам Марик назвал бы его грозовой тучей.
Мать его проявляла упрямство сильной и своенравной женщины, строго следя за тем, чтобы семья жила по закону божьему. Так что детство Марика проходило в смирении и бедности, а иными словами, в глубокой нищете, из которой семья не вылезала, хоть и трудилась, не покладая рук.
С утра до ночи Марик с отцом и братьями возделывал крошечное поле, кормил кур и уток, пас овец. Нанимаясь к нобилю на целые седмицы, он рубил лес и работал на каменоломне. Но семья едва сводила концы с концами. Иной раз не хватало даже на еду. И не удивительно, ведь почти весь семейный заработок жертвовался деревенскому храму!
Храм богател, поп от души благословлял лучшую прихожанку своей паствы, а семья лучшей прихожанки жила впроголодь. Безвольный отец помалкивал. Молчали и братья. Разговор о деньгах зашел лишь однажды, когда старший брат Марика надумал жениться.
И тогда мать назвала сына безбожником, потому как именно безбожники заботятся о собственном благе на земле прежде небесной благодати и следующей, настоящей жизни. И чтобы у старшего сына не возникла мысль припрятать кое-что для свадьбы, мать пригрозила ему родительским проклятьем.
Видя это, Марик в раннем возрасте осознал, что он, судя по всему, безбожник. Понял он, что наперед думает о земных благах, а не о небесах, и не боится при этом ни розог, ни материнского проклятья, ни даже Гнева Божьего, о котором постоянно твердила мать.
А боится он всю жизнь прожить в обветшалой лачуге с дырявой крышей, которую некогда залатать, потому что
Поэтому, не дождавшись четырнадцатого дня рождения, Марик ушел из дома, наплевав на обещанные родительские проклятия, и отправился туда, где жизнь, по его представлениям, могла бы сложиться лучше. То есть, в ближайший город, которым оказался Мареаполь.
Наверное, он пропал бы с голоду где-нибудь в канаве, в лесу. Но на счастье по пути в город Марику встретился военный отряд местного нобиля с ополчением, который направлялся к южным границам графства, намереваясь задать жару своему «глупому» соседу. Марик увязался с ополчением. Он справедливо рассудил, что лучше умереть в бою как солдат, чем сдохнуть от голода и парши как нищий. Драка состоялась, и в этой драке ему посчастливилось, – его не убили.
Как только пошла кутерьма, Марик, крича во все горло, бросился в бой, быстро получил чем-то тяжелым по голове и провалялся без сознания полдня, пока сражение не закончился. Нобиль взял клок земли соседа, который тот отобрал обратно через полгода, да еще урвав при этом часть нобилевой земли, а Марик, придя в себя, был признан одним из героев битвы, вступившим в сражение раньше всех. Юношей, подающим большие надежды.
Он вступил в стражу нобиля, где и прослужил несколько лет с особым усердием. На службе он обзавелся старшими друзьями-покровителями, которые считали своей прямой обязанностью учить Марика уму-разуму, а его жалование проматывать в кабаке. Нищета не оставляла его и здесь, но теперь у Марика, по крайней мере, появилась надежда выбиться в люди.
Наступил 27-й год. Грянула война. В то лето церийские армии под предводительством императора Дреморгана и его двоюродного брата графа Гая Железная Лопатка перешили перевалы Арман и Поднебесный и вторглись в северную Истарию. Церийцы шли на юг уверенной поступью, подобно валу в море, сметая на своем пути, как утлые суда, армии графств и ополчения.
За ними горели деревни и города, пылали поля, над разрушенными крепостями встали столбы дыма, видные далеко с юга. Перед ними по дорогам тянулись убогие обозы беженцев. Марик запомнил на всю жизнь черные облака гари и пепла, которые несли ветры с севера. Церийцы взяли Филестину и Аренцию, сожгли дотла яростно оборонявшиеся крепости Торин и Вор, и к концу лета подступили к священному городу Фагекарну.
Но в трех лигах от древних стен Фагекарна имперские войска столкнулись с объединенными силами Валинойского и Лисианского королевств. Армиями истарийцев командовал король Леон Девятый, человек сильный и волевой, весьма искушенный в воинском искусстве. Командуя истарийскими армиями, он не только остановил сокрушительный натиск церийцев, но и отбросил их назад.
Марик принимал участие в том сражении и не погиб лишь благодаря невероятному везению. Он всюду старался отличиться, лез в атаку наперед всех, бился как сам черт. Был ранен, но легко, в ногу, и когда битва окончилась, его приставили к награде за храбрость. Противостояние сил под Фагекарном продолжалось недолго. Навстречу императору выехал первосвященник Помазан Валентин Третий со свитой.