Омеги
Шрифт:
Я сжался от недоброго предчувствия, не знаю, что за хрень творится, но на меня волнами накатывает страх. Ноги как приросли к месту, будто страх сковал их незримыми цепями. Блять, что за пошлятина в голову лезет с испугу.
— ??, ??????? ?? ???? ??? ?? ??????? ?? ?????????? ?????????? ???? ????? ?????????, ????????? ?????? ???????? ??????, ?????? ?????? ??????? ?????? ?????, ??????? ??????? ????????? ?????, ?????????, ??? ?????? ?????? ?????? ???? ?? ????, ????????? ???? ????????.
В моей голове
— Я, Лекарон но Кард’огал га Олварин д’е Дарен’огарль Вар’инкар’нальр’оль ноцори Льосальфар обращаюсь к Богу Света Эльфов, обрати взор на сына твоего нуждавшегося в защите жизни, прикажи Богу Рабов, даровать мне власть над этим рабом, во спасение моей жизни.
И бог ответил возлюбленному своему чаду.
У меня подломились ноги, и я упал на колени перед Пресветлым, лоб коснулся земли, а ладони легли с права и слева на землю. Где-то издалека, как будто за соседской стенкой я услышал свой голос:
«Я признаю власть над собой Господин»;
Это не мой голос, это не моё тело простёрлось ниц перед эльфёнышем в земном поклоне, это тело больше не храм моей души, нет!
Моя Душа и мой Разум в нём как нищие попрошайки, пущенные погреться зимой в людскую, сердобольным Хозяином. Меня могут выгнать оттуда в любой момент.
И Очи Бога каждое о четырёх зрачках.
Они висят вне времени и пространства и глядят на меня.
Контракт переписан, на время, потом мне снова будет дозволено жить по-прежнему, но это время нужно продержаться. И сохранить тело, чтобы было куда возвращаться полноправным хозяином.
— Формальности соблюдены человек, ты был полностью прав потребовав их исполнения, я должен сразу извиниться, я не хотел оскорбить ни тебя, ни Дом, которому ты служишь.
Я потряс головой приходя в себя после всего этого ужаса, у меня перед лицом раскрытая ладонь эльфа, белая и хрупкая на вид, я аккуратно взялся за неё обоими руками и приложился лбом, символизируя принятие его Власти, не только силой магии подчинения, но и человеческим разумом.
Это знак моей новой социализации.
Эльф, сжал мою ладонь и поднял меня на ноги как пушинку, они сильнее чем выглядят.
— Дом Вар’ел’ин я прекрасно знаком с этим благородным домом, один из его представителей учился со мной в одном классе. Надеюсь, ты человек оправдаешь принадлежность к Высокому Дому
Эльф поправил мне на моей шее ошейник, и на него повесил чёрную жемчужину в серебристом обрамлении.
Не нравится мне непонятные артефакты подчинения.
— Пресветлый, а что это за артефакт — я сразу решил узнать мучающий меня вопрос.
— Ах, да, ты только что из школы, всё будет хорошо, человек, мы верим в вас. Возьми на бой своих волчат, это приказ! — и эльф перешёл к буряту
Тот привычным движением достал цепь ошейника из-под кирасы и принял на неё такую же жемчужину.
— Удаче тебе! Встретимся в Вальгалле мой друг! — эльф похлопал по
— Семёныч! Я рад встретить тебя на своём пути! Пусть Господь Триединый, в которого ты веруешь, оборонит тебя.
Деду досталась точно такая же подвеска никто из человеков не остался обделённым, интересно что это за хрень.
— Приказ Именем Рабских Богов! Оборонять ворота даже ценной жизни, обязательно сразить хоть одного оборотня, и не дать им пройти сквозь ворота. Боги слышат! — закончил он ритуальной фразой.
Я почувствовал, что этот приказ въедается в мой мозг. Я могу конечно его превозмочь, хоть и с большим трудом
Потом с эльфийской печалью оглядел нас всех поникших и свернул планёрку:
— Пусть Ваши души пройдя путём корней и кроны переродятся свободными людьми! Я сам лично прослежу, чтобы Вы получили все обряды погребения. Мужайтесь! — благословил нас на последний бой Эльф.
У меня было паскудное состояние. Ноги будто ватные, руки не знаю куда и деть.
В Реале я прожил тихую спокойную жизнь, как-то войны все прошли мимо меня. Я ни разу не подвергал свою шкурку опасности.
Страшно!
Кое как доплёлся до калитки посреди дороги с права и слева от которой стоят запертые ворота.
— Ну что дрожишь! — меня хлопнул по спине бурят — не хочешь в Фамильяры назад попроситься?
— Да ну их на Йух жополизов, не хочу. — буркнул я недовольно.
Не хотелось говорить, было страшно и хотелось ссать. У меня всегда на нервной почве, такое состояние и в туалет по малому тянет и не могу. Нервы ни к чёрту. Ну не готов я к бою. Я трусло. Я трусоват и малодушен, и у меня кажется начинают стучать зубы.
— Слушай Лёшь, а у тебя нету с собой? — толкнул меня в бок бурят.
— Да нет у меня ничего не брони ни артефактов, я только после школы, здесь должны были обеспечить. — мне было стыдно признаться, что я голодранец.
— Да не, я о том самом… — продолжил бурят.
— Ну есть зелье регенерации, но оно одно и слабенькое. — я погружённый в свои мысли как-то не очень понимал куда он клонит
— А у зелья 40 градусов? меньше 35 не берём! — похохатнул дедок.
Я глянул на рабов, которые будут умирать вместе со мной, самой несчастной кроме меня была Пеструшка, она сжалась, и выглядела такой же несчастной, будто я себя в зеркале увидел.
Дедок, улыбался моей трусости в усы, Актаре, сидела на жопе ровно, почёсывая задней лапой за ухом, а бурят, просто хотел накатить.
Мне как-то стало стыдно за себя, и я прижал Пеструшку к себе, обнял, и поцеловал между ушами.
— Прости деточка, я втянул тебя в эту хрень.
— Прощу, только за стопарик. — подколол бурят тонким женственным голосом. Прямо как в аниме говорят лоли.
Из Хранилища я достал бутылочку дороговатого коньячка. Я купил его ещё в эльфийском мире, и привёз с собой. В винной лавке мне его порекомендовали как достойную вещь. Я всё равно не разбираюсь, а там все этикетки были по-эльфийски.