Омут
Шрифт:
Красивое лицо с выразительными внимательными глазами искажала довольная, пошлая улыбка человека, который получил то, к чему давно стремился. Гарри чувствовал по этой улыбке, по изгибу напряженной руки, держащей палочку, по сжатым бедрам, которые обхватывали грудь Малфоя, что пытка доставляет Волдеморту наслаждение. Он действительно мог продолжать, пока Люциус не умер бы. Такая смерть, скорее всего, была для Тома куда более приятным исходом, чем возможная договоренность.
Все же крики стихли.
—
— Лорд… Волдеморт, — прохрипел Люциус дрожащим голосом, и поглядел на Тома исподлобья, как на строгого учителя, который задал вопрос. Как будто надеялся, что ответ окажется правильным. Слезы и сопли вперемешку с кровью залили его лицо, кое-где прилипли пыль и грязь. Меньше всего он напоминал гордого потомка чистокровных волшебников, скорее — сумасшедшего из лондонской подворотни.
— Ты хочешь так думать, — согласился Том, подбадривая. — Нужно чуть больше усилий, мой верный Люциус. Еще немного.
Крик Люциуса, казалось, опередил проклятье Волдеморта. Гарри облизал пересохшие губы и поднялся на ноги. Он понял, чем было воспоминание для старшего Малфоя. Доказательством того, что он не примкнул к Пожирателям Смерти «по собственной воле». Происходящее в комнате было чем угодно, только не добровольной присягой на верность.
Том замахнулся волшебной палочкой и опустил невидимую плеть на спину Малфоя. Тело дернулось от удара страшной силы. Невидимое оружие было привязано к концу палочки, Тому достаточно было взмахнуть ей и направить удар в нужную точку.
Люциус дергался под ударами, а из груди доносился хрип. На секунду или две после удара хрип прерывался — Гарри подумал, что все закончится смертью до того, как вспомнил, что происходящее — отголосок прошлого. Казалось, что Малфой не мог выдержать подобного — никто не смог бы. Гарри следил за каждым взмахом, провожая взглядом руку Тома.
Одежда на спине Люциуса порвалась и пропиталась кровью, он больше не хрипел — дыхания не было слышно. Волдеморт остановился, когда изо рта жертвы потекла на каменный пол темная кровь.
— Решил сбежать от меня, Люциус? — спросил Том, подошел поближе, остановившись в шаге от натекшей багровой лужи.
— Нет, мой лорд, я не хотел…
Гарри следил, как тщетно Люциус пытается сгрести собственную кровь руками, чтобы она не испачкала ботинок Тома. Жалкие попытки завораживали.
— Благодарю, — сказал Том, наступая ногой на голову Малфоя. — Не волнуйся, я не брезглив. К тому же, мы всегда можем исправить ошибки с помощью волшебства. Ты исправишь свои ошибки, Люциус?
— Да, мой лорд, — прохрипел Малфой, прикрывая глаза будто от удовольствия. У Гарри снова пересохло во рту.
— Ты сделал правильный выбор, Люциус, — продолжил Том.
— Благодарю, мой лорд.
Том убрал ногу, отошел
— Никогда больше не разочаровывай меня, Люциус. Ты ведь уже понял, как сильно я сдерживаюсь каждый день ради твоего комфорта? Ради твоей безопасности? Ты совершенно не ценишь моих усилий.
— Простите меня, мой лорд, — Люциус встал на четвереньки и пополз к Тому.
— Лежать, — Том обернулся, и его взгляда было достаточно, чтобы Малфой рухнул на пол, склонив голову.
— Отлично, Люциус! — похвалил Том. Он подошел к чужой палочке, лежащей на полу, поднял ее и бросил хозяину.
Больше Малфой не представлял угрозы. С трудом приподнявшись, он взял палочку и убрал ее, не попытавшись не только атаковать или защищаться — даже облегчить боль, вправить нос или очистить одежду.
Том подошел ближе, убрал свою палочку и, как прежде, приподнял голову Малфоя за подбородок, заставляя смотреть в глаза.
— Ты рад? — спросил он, улыбаясь.
Гарри подошел к Тому и встал рядом, чтобы видеть Люциуса глазами врага. Грязное лицо со сломанным носом, умоляющий взгляд. Жизнь Люциуса и даже его воля принадлежали Тому Риддлу в этот момент. Гарри был уверен, что теперь пытка закончится.
— Да, мой лорд, — ответил Малфой. В его голосе были боль и покорность.
— Мне жаль тебя, — сказал Том без тени жалости. — Твои нелепые предрассудки ограничивают тебя. Мешают стать лучше. Не волнуйся, я помогу.
Том отступил на пару шагов, Гарри последовал за ним, не понимая, чего он хочет добиться. Малфой был раздавлен, выполнил даже глупый приказ «Лежать», и готов был делать все, что скажет мучитель.
Гарри посмотрел на Тома, гадая, зачем тот собирается продолжить пытку. Чтобы Малфой радовался? Это невозможно. Для того, чтобы Малфой наслаждался мучениями, его нужно сломать так сильно, что он отправится в Больницу Святого Мунго и проведет там остаток дней овощем. Даже тогда нельзя заранее знать, чем обернется безумие.
Том Риддл аккуратно сжимал палочку и смотрел сквозь Гарри на жертву, не сомневаясь в своих действиях ни на секунду. Он знал точно, наверняка, что именно делать, чтобы добиться от Малфоя искренней радости. Для него происходящее было не импульсивной вспышкой ярости, а продуманным планом. Гарри видел по сосредоточенному лицу, что Том Риддл представлял все детали своей встречи с Люциусом до того, как они попали в эту комнату.
Будь Том Риддл на стороне авроров, им не пришлось бы десятилетиями ждать признания от преступников. Они могли бы получить все нужные сведения вовремя. Вместо перекладывания бумажек они, наконец, смогли бы заняться тем, чем должны были — уничтожать зло. Без пустой детской ярости, без наигранного возмущения — как профессионалы.