Он не отпустит
Шрифт:
Глава 6
Мы с Игнатом в машине.
Я молчу. Он молчит. Жалеет, или нет – плевать.
Я не жалею.
Понимаю, что это, наверное, не любовь, а чистая страсть, или же тень любви, ее начало, которое могло перерасти в нечто большее. Но не сложилось. Бывает. Это жизнь.
Мой педагог – Нина Васильевна – говорила, что ей в молодости, несмотря на красоту и талант, долго не позволяли танцевать партию Жизель. Потому что тогда она еще не любила, потому что тогда ее еще не предавали, не бросали, не
Даже в разочаровании есть толика горького очарования. И все это может пойти на пользу.
– Может, в ресторан? Ты голодна?
– Нет, – легко улыбнулась Игнату.
Он уверенно ведет машину. Недоволен, хмурится. Он как отражение Петербурга, этого мрачного, величественного города.
– Надолго в Питере?
– Не знаю, – пожала плечами, – Обратный билет еще не куплен.
– Чем займешься сегодня?
– Чем-нибудь.
Чем я займусь? Как обычно – растяжкой. Даже в путешествиях, даже после травмы нужно стоять у станка, и тянуться, тренировать балетные позиции. Станок мне сейчас заменяет обычная вешалка для одежды – не слишком удобно и привычно, но хоть что-то.
А потом я пойду гулять. По Рубинштейна, а затем, как обычно, буду стоять у Исаакиевского – люблю это место.
– Вот мой отель, останови на парковке, пожалуйста.
– Здесь? – фыркнул Игнат. – Хреновое место, Слава.
– Зато недорогое.
– Тебе нужны деньги? Все совсем плохо? Я могу помочь. Снимешь хороший номер, и…
– Не стоит, – покачала головой. – Меня все устраивает.
– Даже тараканы и клопы?
– Мы сдружились, – хихикнула я.
Отель, нужно сказать, и правда жуткий. Родители исправно снабжали меня деньгами, но я не тратила, копила. Сама не знаю, на что я откладывала. И отель этот… да, он ужасен, но зато расположение прекрасное, и мы с Женькой неплохо уживаемся в одной комнате.
Уживались.
– Спасибо, что подвез. Пальто возвращаю, – скинула его на сидение, и хотела выйти из машины, но Игнат остановил, мягко сжал мою ладонь. – Что? Здесь два шага, не замерзну в платье.
– Про отношения я тебе все объяснил, но… как ты смотришь на то, чтобы встретиться? И встречаться, пока ты в Петербурге?
– Без обязательств, ты имеешь в виду?
– Да.
– Только секс?
Игнат поморщился, но кивнул.
А я… я не знаю. И ладонь чешется, просит пощечину отвесить – да как он смеет?! И соблазнительно это – согласиться. Рядом быть, Игнат ведь не просто понравился мне, здесь нечто большее. Любовь? Тяга? Страсть? Похоть? Все вместе? С первого взгляда, как удар ножом в сердце – выжить можно, но шрам останется навсегда.
Можно согласиться, присмотреться к нему, быть рядом. И направить туда, куда нужно мне – к отношениям. Не может ведь все быть так жутко, он утрирует, должно быть.
– Я… – начала, и замолчала.
Сбилась. А ведь хотела согласиться. Хотела бы снова оказаться с ним на простынях, только чтобы уже не было больно, а чтобы было только хорошо –
Только Игнат. Рядом со мной.
– Нет, Игнат. Это не для меня. Может, несовременно это, но просто секс и никаких обязательств – такое меня не устраивает. Но о прошлой ночи я не жалею, – ласково провела по его щеке, и высвободила ладонь из мужской хватки. – Спасибо, что подвез.
– Стой, – рыкнул. – Пальто возьми, даже двух шагов может хватить, чтобы заболеть.
– Я закаленная.
Не нужно мне его пальто! Мне он сам нужен! Он!
– Тогда… поцелуй на прощание? – Игнат нагло посмотрел на меня.
Не смогла не восхититься – вот это жестокость!
– Пока, – повторила, и вышла из машины.
Ко входу в отель шла, не оборачиваясь. Знаю, он еще не уехал, машина на месте, и я не жду, что за мной побежит, как герой какой-нибудь романтической комедии.
А ведь хотелось бы.
Достала отключенный мобильный, сняла чехол, и вытащила из него карту от номера. А затем зашла в отель, слыша, как за моей спиной тронулась машина.
Уехал.
Что ж… обидно, но переживу.
– Ты где шлялась? – напустилась на меня Женя, едва я вошла в наш номер. – Я тебе с семи утра звоню, блин!
– Гуляла. Ты, как вижу, тоже гуляла, – холодно ответила.
Вид у подруги так себе. Губы как подушки – опухшие, красные. Шея и подбородок расцарапаны. Боюсь представить, чем она занималась.
Хотя… должно быть, тем же, чем и я.
– Гуляла, но с пользой для дела! Ты в курсе, что нужны танцовщицы и солистки для «Спартака»?
– В ноябре?
– В начале декабря новый состав начинает репетиции, а в январе будут спектакли. Угадай, кого ты вчера отшила, дура? Второго режиссера!
– А ты его утешила, – усмехнулась я, вспомнив этого урода.
Не знала, что это второй режиссер. А даже если бы знала, все равно не позволила бы к себе в трусы лезть.
– А я начинаю репетировать в труппе, дурочка. Здесь, в Петербурге! И вот увидишь, примой стану! Так где ты была?
– Я не хочу об этом говорить, – взяла полотенце, халат, захватила телефон и пошла в душ.
Вода холодная, нужно как обычно пять-десять минут ждать, пока не польется теплая. Сначала позвонила родителям, вчера-то совсем из головы вылетело это. Пока говорила, злилась. Ну почему так? Почему до сих пор нужно за все платить своим телом?
Может, и хорошо, что у меня травма. Не могу я по таким правилам жить.
– Ай, – выдернула ладонь из-под воды – уже кипяток, скинула платье, и хотела войти в душ, но телефон зазвонил.
Первая мысль, отчего-то – Игнат.
Но нет. Это Нина Васильевна. Да и откуда Игнату мой номер знать? Он его даже не спрашивал.
– Здравствуйте.
– Привет, Ярослава. Ну как ты, девочка моя? Лучше?
И снова это чувство вины. Перед той, которая столько сил в меня вложила, которая наравне со мной радовалась тому, что я буду на сцене блистать. А я вместо этого так бездарно сломалась.
– Лучше. Уже танцую потихоньку, тренируюсь. Я через пару недель заеду к вам, сейчас мы с Женей в Питере, но…