Он никогда бы не убил Пэйшнс или убийство в зоопарке
Шрифт:
— У меня сообщение для вас двоих. Вас ожидают в террариуме.
Глава 11
— В террариуме? — переспросила Мэдж. — Почему в террариуме?
Дядюшка Хорас покачал головой:
— Не знаю. Но Мерривейл и Джек Риверс уже там. — Поколебавшись, он добавил: — И полицейский офицер тоже.
— Вы имеете в виду окружного инспектора, который был здесь вчера вечером и просил нас прийти сюда утром?
— Нет. Это старший инспектор из Скотленд-Ярда.
Кери свистнул.
— Случайно, не старший инспектор Мастерс?
— Что-то
Он вдыхал дым ароматной сигары с меньшим удовольствием, чем вчера. Его шея была красной и сморщенной, как у раздраженного индюка. Но внезапно Хорас рассмеялся, удивив обоих.
— Этому старшему инспектору хватило наглости засыпать меня вопросами. Когда я вернулся из Канады? Два месяца назад. Почему? Чтобы получить работу, связанную с военными поставками. Процветал ли мой бизнес в Канаде? Нет, я слишком доверчив. Что я делал вчера вечером между половиной девятого и девятью? Я охотно сообщил ему, что находился в своей квартире в Хэммерсли-Мэншнс на Мейда-Вейл и что несколько человек могут это подтвердить. Это все. До свидания. Боже, благослови.
Моргая от дыма, Хорас махнул рукой, потом подошел к Мэдж и коснулся ее плеча, как ласковый старший брат.
— Ну а вы двое отправляйтесь в террариум и повидайте Мерривейла. Луиза ушла в морг. Я буду наблюдать отсюда.
От директорского дома до террариума было не более двух минут ходьбы.
Нужно было пройти по усаженной деревьями главной аллее, где в мирное время дети катались на слонах, мимо невероятно безобразной статуи принца-консорта, [7] воздвигнутой на розовом мраморном пьедестале с надписью, информирующей, что его королевское высочество милостиво соизволил открыть эти сады в год Великой выставки. [8]
7
Принц Альберт Саксе-Кобург-Готский (1819–1861) — супруг королевы Виктории.
8
Международная выставка, проходившая в 1851 г. в лондонском Гайд-парке.
Сегодня дорожки были заполнены гуляющими посетителями, несмотря на редкие дневные воздушные тревоги, на которые никто не обращал никакого внимания.
Плеск тюленей в пруду, возбужденные детские голоса, похожие на человеческие крики обезьян сопровождали Кери и Мэдж, пока они не вышли на открытое пространство между львятником и террариумом.
На ступеньках террариума стоял сэр Генри Мерривейл. Лицом к нему и спиной к молодым людям располагалась прямая и стройная фигура, которую Мэдж и Кери сначала не узнали, поскольку собеседник Г.М. был облачен в костюм для верховой езды и шляпу-котелок. Зато они сразу узнали резкий решительный голос.
— Я должна попросить вас, сэр Генри… — начала Агнес Ноубл.
— Ради бога, женщина, — весьма негалантно прервал ее великий человек, — отойдите отсюда и держитесь подальше. Надеюсь, я выразился достаточно ясно?
— Любой джентльмен… — не унималась миссис Ноубл.
— Последнее время, —
Он указал на объемистую фигуру, также в шляпе-котелке, но на сей раз мужскую, появившуюся из-за угла львятника.
— Это старший инспектор Мастерс, — продолжал Г.М. — Тот парень, которого вы хотите повидать.
— Где?
Г.М. показал снова. Миссис Ноубл кивнула с холодной вежливостью и поспешила за старшим инспектором гусиным шагом, быстро перешедшим почти в бег. Посмотрев ей вслед, Г.М. повернулся к Кери и Мэдж.
— Итак, — мрачно обратился он к последней, — теперь занялись вами? Открыли газ среди ночи — совсем как с Недом Бентоном?
Мэдж застыла как вкопанная.
— Откуда вы знаете?
— Ну… — виновато объяснил Г.М., — вас ведь спас полисмен, верно?
— Да, но…
— Этот коп был обязан представить рапорт, который поступил в отдел С-1 — центральный офис — через несколько часов после рапорта о самоубийстве Неда Бентона. У суперинтендента оказался критический склад ума. Он поручил Мастерсу разобраться в этом странном совпадении — и вот результат.
— Значит, самоубийство теперь признается убийством? — спросил Кери.
— Пока не признается, а только предполагается таковым. Но в конце концов, оно признано убийством мной, так что какая разница? — И Г.М. снисходительно махнул рукой.
Кери уставился на него.
— Но почему такая перемена позиции? — осведомился он. — Вчера вечером вы заявляли всем и каждому, что это самоубийство!
— У меня были на то свои причины, — ответил Г.М., устремив на него строгий взгляд. — Вы должны доверять старику. Понимаете, кое-что, сказанное вчера вечером, должно было вызвать жжение в черепе любого, у кого имеется хоть капля интеллекта.
— Если у вас есть зацепка, сэр, и вы думаете, что знаете, кто это сделал…
Г.М. колебался:
— Это нелегкая задача, сынок. Но могу сообщить вам не для протокола, кто этого не делал.
— И кто же?
— Хорас Бентон. У него алиби размером с дом. Помните, сколько было времени, когда мы обнаружили тело Неда?
— Полагаю, — не без горечи отозвался Кери, — мне следовало посмотреть на часы, чтобы впоследствии дать показания. Но я был слишком возбужден и не сделал этого.
— Зато я сделал, — сказал Г.М. — Было без четверти девять.
— Ну и что?
— Это еще не все. Я немного разбираюсь в медицине и могу сказать, что, когда мы вошли в кабинет, Нед был мертв не более одной-двух минут. Надеюсь, хоть это говорит вам что-нибудь?
Он сурово посмотрел на них, но не дождался ответа и продолжил:
— Между половиной девятого и девятью Хорас Бентон находился в гостиной своей квартиры на солидном расстоянии отсюда, читая и слушая радио. Он заявляет, что три человека, приходившие к нему в разное время, могут это подтвердить. Если дядюшка Хорас говорит правду — а нужно быть круглым идиотом, чтобы лгать о том, что можно легко проверить, — то он, безусловно, отпадает.
— В какой-то мере я этому рада, — промолвила Мэдж.