Он пресытил меня горечью, или Так тоже можно жить
Шрифт:
Она пригласила его на кухню, выпить чаю, но Саша отказался, прошел в комнату.
— За что его арестовали?
Саша рассказал ей все, что мог узнать.
Осенью, когда пропала Галя Берестова, Максим был главным свидетелем, потому что оказался последним, кто ее видел. Весной нашли тело девушки и Максим из свидетеля превратился в подозреваемого, его долго вызывали на допросы, прямых доказательств не было, но его продолжали вызывать, пока папа не позвонил куда надо. Появились новые жертвы, но все подозреваемые оказались чисты. А убийства продолжались, пошли слухи о маньяке.
Саша продолжал:
— Но никаких доказательств не было, и тогда воспользовались отсутствием Данилова-старшего, чтобы арестовать и добиться признания у младшего.
— Его бьют? — испугалась Таня.
— Не думаю. Это может потом всплыть, когда вернется папа. Но точно не знаю. Я связаться с Максом не могу.
Радости от наказания негодяя не было, из-за отсутствия справедливости. Он сидел за чужие преступления и сам был жертвой, почти мучеником, если его там бьют. А ей нужно было, чтобы он осознал свою вину, чтобы покаялся, и жил бы под тяжестью этой вины до конца жизни, если бы смог после этого жить.
— Тетя уже позвонила в Сочи, на следующей неделе его родители вернутся, — продолжал Саша.
Таня кивнула.
— Ты не расстраивайся, все образумится, — сказал Саша.
Таня усмехнулась:
— Расстраиваться? Из-за этого подлеца? Даже не собираюсь.
— Но ты же не веришь, что это мог сделать Максим?
— А ты в курсе, что он угрожал меня убить, как Берестову? — ответила вопросом на вопрос Таня.
— Я в курсе, Таня. Но он действительно никого не убивал, — попытался вразумить ее Александр.
— Я уже поняла это, — ответила ему Таня.
— Можно я закурю? — попросил Саша.
— Тогда пошли на кухню.
На кухне Таня поставила на стол блюдце, в которое Максим всегда стряхивал пепел.
— Как ты поняла, что он не убивал? — спросил Александр. — Когда?
— Мне всегда казалось, что он врёт. Но после смерти Сухого я в этом убедилась. Его так мучило, что он отдал ему ключи, — Таня могла прямо говорить с Сашей, — почти благословил на смерть. После этого я поняла, что он не смог бы так буднично говорить об убийстве девушки, если бы сам, как утверждал, убил ее.
— Да, он обманул тебя тогда насчет Берестовой.
— Тогда? У меня такое чувство, что он обманывал всех и всегда. Своим друзьям выставлял напоказ свою любовь ко мне, мне же пытался показать, какой он имеет вес в криминальном мире. А на самом деле врал мне, какой он крутой, как и вам врал, какой он чуткий и заботливый. Он при мне сказал Сухому, что «не при делах».
— Макса всегда почему-то привлекала вся эта уголовная романтика, если можно так сказать. Я никогда этого не понимал. Когда Сухого посадили, Максим немного утихомирился. А в прошлом году он и пара ребят-спортсменов организовали отряд пацанов. Они собирались облагать данью кооператоров, спекулянтов, всяких мелких торговцев.
— Не понимаю, зачем ему это надо? У него такие перспективы с его-то отцом, да и свой потенциал не маленький, — недоумевала Таня.
— Возможно,
— Погоди, но его отец же не секретарь горкома?
— В том-то и дело, его папа — это исполнительная власть, хозяйственник, но без указки партии он практически ничего не может сделать самостоятельно. Если он не посоветуется с «товарищами по партии», для него это может плохо кончиться, даже если он принял правильное решение. И это лавирование между одобрением партией и решением насущных вопросов, по-моему, и вызывает неприятие у Макса. Он ищет свои пути в жизни.
Саша загасил окурок и продолжил.
— Они отделали подвал в этом районе, чтобы пацаны могли заниматься, мышцы подкачать. Отряд был в основном из малолеток. Не авторитет, конечно, но в этом он тебе не соврал. Преувеличил, возможно, или ты сама от испуга напридумывала больше, чем есть.
— Ну, конечно! Я всё придумала! И он не вскрывал мою квартиру, не приводил с собой подмогу! Впрочем, откуда тебе знать, что он приходил с одним из своих пацанов, чтобы самому не мараться. Наверняка, тебе честный Макс рассказал, что я сама кинулась ему на шею.
— Нет, я знаю, что он приходил не один.
— Ах, вот как! И он всегда рассказывает о том, как завоевал очередную победу над…, - она не договорила, невидимые слезы душили ее, она подошла к раковине наполнить водой чайник, а на самом же деле она пыталась справиться с собой.
— У нас не принято делиться такими подробностями личной жизни, — услышала она в спину, ставя чайник на плиту. — Да, я знал, что Максим приводил пацана, чтобы тебя припугнуть. Но при нас ты вела себя вполне естественно, а Макс не дышал на тебя. И поэтому я решил что вы, в конце концов, нашли взаимопонимание.
— Очень трудно не найти взаимопонимания, когда в качестве аргумента тебя угрожают убить, — горько усмехнулась Таня, вновь присаживаясь к столу.
— Да, это была ошибка, — начал Саша. — Все мы совершаем ошибки.
— Так это — просто ошибка! Сначала он наделает ошибок, а потом перепишет все начисто. А я, значит, для него — черновик! — закричала Таня. — Если это была ошибка, почему он не отстал от меня, не оставил в покое?
— Может потому, что хотел исправить эту ошибку. Да, мы совершаем ошибки, и вся наша жизнь — работа над ошибками, — Саша говорил тихо и Таня была вынуждена прислушаться к нему.
— Но ты-то не ошибаешься, не калечишь чужую жизнь.
— Я тоже так считал до этого разговора. Мне казалось, что вы с Максом такая хорошая пара.
— Ну при чем тут это? Да, Максим умеет пустить пыль в глаза. Не твоя вина, что ты ничего не замечал.
— Я не просто считал, что вы с Максом славная пара, я был горд тем, что направил Максима на «путь истинный» и без меня вы вряд ли были вместе.
— Ты готов взвалить на себя несуществующую вину, лишь бы выгородить друга, — воскликнула Таня, — Максим не тот человек, которым можно управлять.