ОН. Дьявол

Гуляева Евдокия

Повернувшись к Бенни спиной, иду к спортивному чёрному McLaren, припаркованному чуть в стороне от его «Майбаха», и на ходу бросаю:

– Я нанесу визит Томасу.

Сажусь в автомобиль, завожу двигатель и опускаю стекло:

– Передавай привет супруге.

С улыбкой наблюдаю, как его лицо становится пунцовым, а глаза округляются от ужаса. Его жена давно мертва, ему ли не знать этого.

Схватив пистолет с передней панели, резко выставляю его в окно, прежде чем Бенни успевает и глазом моргнуть.

Пуля вылетает почти без звука, благодаря глушителю.

Первый хлопок – и он тяжело падает на одно колено.

В то же мгновение в переулке раздаётся очередь громких выстрелов. Лобовое стекло полицейской машины разлетается вдребезги, когда Оскар устраняет ненужного свидетеля.

Недовольно пищат потревоженные крысы.

Бенджамин Аддерли с трудом поднимается. Держась за раненую ногу, он опирается на крыло своего «Майбаха» и изо всех сил старается не скулить с голос, понимая, что моё решение оставить ему жизнь неокончательное.

Теперь у него нет дочери, но осталась одна здоровая коленная чашечка. Кстати, не самый плохой выбор.

Он должен усвоить, когда следует вставать передо мной на колени!

Глава 2

Ева

Я не рассчитывала, что ОН найдёт меня так скоро.

Томас где-то на пляже зависает в зале игровых автоматов, когда стеклянная дверь нашего дома в Брайтоне рассыпается вдребезги, и тысячи её кусочков разлетаются в разные стороны.

Так не приходят гости. Так врываются лишь те, кто, как и отец, связан с криминалом.

Только ОН, кто имеет столько власти и наглости, мог позволить себе переполошить курортный прибрежный городок, как этот, и остаться безнаказанным.

Но я была к этому готова. Настолько, насколько это вообще представлялось возможным.

Томасу следовало прислушаться ко мне. Мы планировали уехать в Эдинбург, а оттуда на автомобильном пароме в Норвегию, и затеряться где-нибудь в её западной части. Но брат вот уже лет пять как оторван от реальности. В свои двадцать три года, на пять лет старше меня, он был зависимым игроманом. Нет, конечно, он не всё время проводил за игровым столом, но когда садился за него, то терял чувство времени, иногда пропадая днями и неделями, забывая об ответственности и нарушая данные обещания.

Но он обязан был вытащить меня отсюда!

Отец потакал пагубной привычке своего ценнейшего отпрыска, считая это обычным баловством. Томас же вовсю пользовался своим статусом и привилегиями.

В криминальной среде к наследникам относятся уважительно. Ведь уходя из жизни, ничего нельзя унести с собой. И отец это понимает. Если бы не его вера в то, что брат обязательно наиграется, одумается и впряжётся в лямку «семейного бизнеса», Томас был бы уже мёртв.

Впрочем, я была бы первой.

Так не должно быть. Но мы с братом к этому привыкли.

Однако отец ценит сына, а тот, в свою очередь, дорожит мной. Поэтому для дражайшего папочки моя жизнь стоит чуть больше, чем ничего.

Я успеваю схватить мобильник, забежать на второй этаж и набрать номер Томаса. Шанс на то, что он ответит, совсем крошечный. Длинные

гудки ожидания действуют мне на нервы. От горечи понимания того, что он не возьмёт трубку хочется завыть. Это происходит тогда, когда у него на руках расклад с высокой вероятностью выигрыша. Тем не менее, я в надежде жду, не сбрасывая вызов, ставлю на громкую и хватаю с письменного стола нож для открывания корреспонденции.

Конечно, это не совсем нож, этот больше похож на короткую декоративную спицу; и не пистолет, с которым мне вообще не по себе. Но когда в детстве тебе пихают в рот огнестрельное оружие, вместо того чтобы хвататься за отцовский ремень, ты уже никогда не избавишься от пережитого страха и не возьмёшь его в руки.

Монотонные гудки в моём мобильном замолкают. Дисплей телефона гаснет.

После звона разбитого стекла в доме остаётся лишь полная и страшная тишина.

Я в удобных для бега кедах, плотных чёрных легинсах и безразмерной футболке Томаса того же цвета. После того, как отец вскользь проговорился мне, что последняя сделка с оружием прошла совсем не так, как всем виделось, отчего-то мне расхотелось спать в коротеньком шёлковом топе и шортиках. В обуви, наготове, с небольшим дорожным рюкзаком вместо подушки, даже в собственной кровати я чувствовала себя «на старте».

Мы уехали в ту же ночь, когда отец поведал Томасу о моём будущем.

Он не планировал предупреждать меня заранее, намереваясь позволить ЕМУ забрать меня. А потом выкупить, когда провернёт несколько удачных сделок и вернёт Дагеру долг. По крайней мере, он был уверен, что сделает это.

К чёрту мужиков!

Крадусь к открытому окну, замирая за кружевной шторой. Только с третьим глубоким выдохом выглядываю на улицу. На заднем дворе пусто, лишь низкорослые вечнозелёные ксерофитные кустарники; а ещё свободная гравийная парковка, свидетельствующая о том, что брат уехал на своём Porsche.

До пляжа, находящегося в двух кварталах от нашего дома, видимо, мне придётся добежать. На побережье – «Брайтон Палас Пир», а там Томас. Если, конечно, мне удастся вылезти из окна и проскочить незамеченной.

Наверно.

В том, что во дворе находится не один человек, я не сомневаюсь.

А вот в доме… Даже не знаю.

Дурацкая мыслишка, но вдруг это самый обычный грабитель, который задумал утащить всё то, что было скоплено отцом таким трудом и лишениями: столовое серебро, винный погреб с марочными бутылками бургундского, папочкина любимая коллекция трофейного оружия и, несомненно, деньги.

От частого дыхания кружится голова. Нож в моих дрожащих вспотевших руках позвякивает о подоконник.

По-настоящему страшно.

И снова тишина.

Несколько минут просто стою, пытаясь успокоиться. Закрываю глаза. Глубоко вдыхаю. Открываю, и внизу во дворе дома… вижу его.

Цепкий взгляд устремлён прямо на меня. Он держит в руках винтовку, но не наготове, а небрежно опустив ствол. И это нервирует меня даже больше, чем если бы я была у него на прицеле. Он просто выжидает и наблюдает за мной, и я понимаю – значит в доме, как минимум, ещё один.