Он. Перерождение
Шрифт:
— Где Дима? — выкрикнул Трэви, с опаской оглядывая смотрящих на него людей.
— Трэви, признаюсь, очень креативная идея с постоянно меняющимся обликом. Но, надеюсь, ты сделал это для привлечения внимания, а не для борьбы со мной. Не надо подвергать своих друзей риску. Твои фокусы их не спасут.
— Где Дима? — повторил Трэви.
— Да вот же он.
С этими словами рядом с ребятами появился Дима. Живой, невредимый, мирно посапывающий, обнимая плюшевого медвежонка. Альбус подошел к Диме и, нащупав ритмичное биение пульса, одобрительно кивнул Трэви.
— Остановись. — сказал Виктор. — То, что ты задумал — ужасно. Неужели вы хотите победы такой ценой?
Последняя фраза
— Виктор. — сказал Он. — Не Вас ли я недавно спас от смерти? Не Вас ли собирались казнить по выдуманным статьям? По-вашему, эти люди не заслуживают наказания? Этому не было бы конца. Каждый день все больше и больше людей будут проходить через бульдозер Фемиды, которая, как вы любите говорите, в гробу бы перевернулась, видя, во что превратился институт права. Так и кто тут злодей?
— У всего есть свои границы. Этих людей нужно заставить отвечать перед законом, а не вершить самосуд.
— Они и предстанут, только перед моим. Меня назначали Хранителем ваши создатели. Думаю, это веский аргумент, что Я достоин выносить приговоры. Я не убийца. Мне не доставляет удовольствие видеть смерть людей, но порой необходимо идти на крайние меры. Поверьте моему тысячелетнему опыту.
— А как же их семьи? Они тоже виноваты? Многие живут на одну зарплату своих мужей. Что будет с ними? Голод? Смерть.
— Если они в курсе того, как получаются эти деньги, то в них дальше больше зла, чем в супругах. Можно просто исполнять приказы. Все ваши силовые структуры не предполагают наличие мозга у обычных рядовых. Только выполнение приказа, никаких рассуждений и сомнений. Но гораздо хуже зло, совершенное с немого согласия. У тех людей хотя бы есть воля что-то делать, эти же не смогли ничего. Так что их должно ждать за это? Только наказание.
— Так почему тогда ты не убьешь меня? Прямо здесь и сейчас. Я грешен, в детстве украл шоколадку, переходил дорогу на красный свет, пару раз садился пьяным за руль. Я чистое зло!
— Виктор, вы искажаете смысл моих слов. Вы совершили правонарушение. Вы заслужили наказание, но оно должно быть соразмерным. Эти люди, во главе с правительством, виновны в более страшных вещах. Взгляните люди, на этих двух мальчиков. — Он указал на Трэви и Альбуса. — Просто молодые люди, которых выкрали из детского дома и поместили в секретную лабораторию. И кто знает, чтобы с ними случилось, не приди Я на помощь. Можно ли по вашим законом посреди дня похищать людей? Ах, конечно, ведь иногда не до законов. Когда вы вырываете сорняки, пытаетесь вырвать их с корнями. Я сторонник такого же в отношении зла.
— Виктор, послушай. — сказал мужчина из Его соратников. — Мы так долго пытались закончить это мирно. Но к чему это привело? Вспомни, что творилось в первые дни протестов. Что они делали с нами? Я прекрасно помню, как в зимнюю ночь нас раздели до гола и отправили во двор ночевать. Знаешь, какого этого при минус пятнадцати, пытаться не то, чтобы заснуть, а просто выстоять на морозе? Вдобавок к этому не помнишь, как нас избили? Ты сам снимал видео с моими побоями. Твоя жена плакала, когда обрабатывала раны? Или ты не помнишь, сколько наших умерло в тюрьмах, якобы упав с кровати. Думаешь после того, как мы вышли из тюрьмы, жить стало слаще? Кто хотел брать на работу заключенных, осужденных по политической статье? Никто. Мою жену, гениального хирурга, профессора, просто взяли и выкинули с работы. Просто за то, что она жена преступника. На нас вешали драконовские сроки. Убийцы получали меньше. А мы-то все-голишь выступили против власти, не применяя никакого насилия. Да и тебе вынесли смертный приговор. К чему этот пацифизм. Мирный протест не работает, все шло к этому. Бог услышал нас.
— Но чем мы лучше
— Ты мыслишь слишком узко, Виктор.
— Нет, я просто знаю историю. Сместить диктаторов можно и без крови.
— Крови и не будет. — сказал Он. — Я дал обещание и сдержу свое слово.
Он показал пальцем на солдат.
— Их я вообще не собираюсь трогать. Судите сами. Но если они решат напасть на меня, то пускай пощады не ждут. Я буду защищаться и гарантирую, что ни одно ваше оружие не сможет совладать со мной. Хотите правду? Я очень восторженно отнеся к событию в ресторане. Это был мой первый крупный опыт. Я считал, что делаю все правильно, помогаю добрым людям. Мне была не важна цена, главное результат. Я видел многое, но никогда не был причастен к… — Он запнулся. — К такому. Пострадали невинные, в том числе ребенок. Я сожалению. Мне искренне жаль, что эти люди отдали свою жизнь, хоть и за благое дело. Я поддался азарту, но такое больше не повторится. Я не убийца. В конце концов, моя цель — защищать землю. То, что произойдет сегодня, будет посылом для остальных политиков, для остальных диктаторов. Я помогу каждому народу, который взвоет о помощи. Наказания будут жестоки, но, того больше не повторится. Я обещаю. Главное не пытайтесь остановить меня. Не сможете, зря потратите жизни.
И как в доказательство своих слов, небо над театром действий, побагровело, словно наступил конец света. А для завершения картины, молнии стали бить о землю рядом с Ним. Присутствующие в трепете сделали шаг назад, в ужасе смотря на происходящее.
— Вы ждете от Меня такого, ибо, даже соратники видят Разрушителя. — сказал Он.
Небо снова вернулась к первоначальному виду, забирая с собой гром. Ад сменился раям. Все деревья зацвели, хотя будь здесь ботаники, то закричали бы в один голос, что ряд растений цветут по-другому. Запорхали бабочки. Красивые, с переливающими крылышками. Залетали птицы, которые, абсолютно не боясь присутствующих людей, спокойно садись им на плечи. Их было очень много, картина завораживала, только они почему-то молчали, не даря свое чарующее пение. Вишенкой на торте стала радуга небывалых размеров.
Заразившись миролюбивой атмосферой, Он решил заняться делом, про которое давно уже и позабыл. Рядом с Ним появился рояль. И Он заиграл. Что-то безумно красивое, безумно трогательное. Он заменил птиц, вводя окружающих в состояние транса. Каждый думал о своем. И казалось, что теперь здесь не противники, здесь собрались не представители разных мнений, а просто люди со всеми своими недостатками и преимуществами.
Поразительно, насколько быстро поменялась атмосфера. От воинственной, напряженное, она стала расслабленной, дружелюбной. Спроси в такую минуту кого из присутствующих: «Зачем вы здесь?» Они затруднятся ответить, восхищенные происходящим.
Транс прервал пятый проход. Окруженный телохранителями, на площадь вышел президент. Он держался уверенно, горделиво смотря на присутствующих. Можно было заметить легкую нотку неодобрения в его взгляде из-за столь миролюбивой атмосферы, царившей в данную минуту в центре.
Соратники президента сбросили оковы и стали, с дьявольским усердием, приветствовать своего лидера, заглушая звуки фортепиано. Особо верный, даже упали на колени, словно перед ними появилось божество.
Оппоненты не отставали и со всей яростью стали освистывать своего главного врага, параллельно выкрикивая фразы, наподобие «Уходи!» Между двумя противоборствующими сторонами словно началась звуковая война: кто громче авации или мелодия презрения?