Она - его желание
Шрифт:
Поверх слёз захотелось рассмеяться. Яблочко от яблони, блин…
— И сколько еще ты бы скрывала от меня всю правду? — она молчала, повесив голову. — А если бы не моя псевдосмерть, то твой язык так бы и не развязался никогда?
— Не знаю, — качнула она головой, громко всхлипнув. — Я не знаю, доченька. Прости меня. За всё прости.
В этот раз мне не хотелось её жалеть.
Дверь морга открылась. Из здания вышел Никита, закуривая на ходу сигарету. Поймав мой взгляд, вопросительно дёрнул бровями.
Отрицательно покачала головой и проследила за тем, как он присоединился к Дане и Серёже, сидящим на капоте машины.
Все трое смотрели на нас, словно мы были не на крыльце, а на большой сцене, где разворачивалась семейная драма.
— Я не знаю, что тебе сказать, мам, — попятилась к парням. — Не знаю.
Сейчас мне хотелось быть рядом с ними. Прижаться к Дане, слушать бестолковый трёп Серёжи и философские высказывания Никиты. Я хотела остаться с людьми, которых знаю год, а не с матерью, которую знала всю жизнь.
Не требуя объяснений, Даня вышел вперед и просто распахнул объятия, позволяя мне в них упасть и выплеснуть в плечо все чувства и эмоции.
— Вы правда сказали ей, что я умерла?
— Мы сказали ей, что ты в морге. Остальное она додумала сама.
— И как вы только её нашли?
— Пришлось постараться, — прижал меня Даня крепче к себе. Коснулся губами виска. — Наверное, зря мы это затеяли?
— Нет. Просто я не так представляла себе эту встречу. Совсем не так.
— Прости. Нужно было тебя предупредить.
— Дело не в этом, — плавно отстранилась от него. — Дело в том, что она только что мне рассказала. Я, оказывается, столько о себе не знала.
— Но сейчас-то знаешь, — произнес Даня спокойно и охватил моё лицо ладонями, мягко стирая подушечками пальцев слёзы.
— Знаю, — кивнула я. — И, кажется, понимаю, что чувствовал ты, когда узнал…
— Тише, — снова обнял меня, не позволяя договорить. — Всё это давно пройденная херня. Хочешь, мы увезем
Невольно улыбнулась и привстала на цыпочки, крепко обхватив руками его шею.
— Я тебя люблю, — шепнула едва слышно.
— Сплавляем по реке?
— Не нужно, — качнула головой, снова улыбнувшись. — На автобусе уедет.
— Я за билетом? Или дадим тёщеньке ночь переночевать в нашей квартире?
— Пусть переночует. Вдруг плохо станет в дороге. Всё-таки, она ехала хоронить дочь.
И, кажется, немного меня, всё же, закопала, припорошив кусками грязной земли.
— Кхм-кхм, — подошёл аккуратно Серёжа с самой хитрой мордой. — А мне можно обнимашек? Всё-таки, я вёз этого говорящего тормоза и его будущую истеричную тёщу. Больше всех страдал, можно сказать.
— Ты точно дебил, — хохотнул Даня, но распахнул объятия, впуская в наш круг друга. — Резче!
— Эй, а меня? — спохватился Никита и встал по другую сторону от нас, сжимая в тисках объятий вместе с Серёжей.
— Бля, пацаны! — поморщился Даня. — Серьёзно? У меня там будущая тёща на крыльце морга плачет, а мы тут обниматься будем?
— Так позови её, — хохотнул Серёжа. — Пусть к Трумэну прижмется. Он любит дам постарше, а тут такая милфочка…
— Иди нахер, придурок! — шикнул на него Никита. — Я исключаю тебя из круга семьи. У нас друг, наконец-то, оказался вне стен больницы, и мы можем спокойно с ним разговаривать, а ты всё об одном. Горбатого, видимо, только могила исправит.
— Он у меня не горбатый, — по-ребячески отозвался Серёжа. — Просто изящно изогнут.
— Серёга! — хором осадили его парни, чем вызвали только смех.
Семья…
Похоже, именно в такой семье я и нуждалась всю жизнь. В ней есть Никита: его спокойствие и мудрость можно было отнести к отцовским качествам. Серёжа: вполне мог бы быть моим старшим братом, не считая его замашек, которые ставили его на уровень младшенького.
И Даня… Мой Даня. Тот, кто мог заменить мне всех.