Она моя
Шрифт:
Не «с вами», а именно «со своими». Прицельно давлю на какие-никакие родственные связи.
Молчат. На отца поглядывают. Ждут, какое решение он вынесет. Я тоже сосредотачиваю на нем внимание. Пистолет в кобуре внезапно становится тяжелым и как будто горячим. Прожигает сквозь все слои, до самых ребер. Готов при необходимости выхватить. А стрелять?
Одно из основных правил обращения с оружием твердит: не доставай ствол, если не собираешься стрелять.
Смотрим с Виктором друг другу в глаза. Негласно обмениваемся
— Значит, у тебя есть все данные по Потоцкому? — рассуждает Виктор взвешенно и рационально. — Внешность? Отличительные знаки? Местоположение?
— Пока нет, — стараюсь звучать так же ровно, как и до этого. — Но я уверен, что мы его обнаружили. Скоро будет готов результат генетической экспертизы.
— Уверен?
В нашем деле этот глагол допустимо использовать только в случае стопроцентной убежденности по всем точкам. Я это знаю. Виктор это знает.
— Да, — впервые иду на риск, подводя черту, когда у меня лишь девяносто семь.
— Даже если это так, — снова пауза из разряда тех, которые так любит отец, — вы должны были закрепить контакт. Как ты собираешься найти его сейчас, не посещая клуб?
— У меня есть план.
— Какой план? — встревает Януш, и я перевожу на него взгляд, словно прицел. Быстро и одновременно плавно. Замираю, тормозя все внутренние процессы. Осечка недопустима. — Ты провалил задание, — выплевывает брат, как обычно, не озадачиваясь подбором слов. — Именно это необходимо сообщить руководству.
Невероятное количество сил уходит на то, чтобы усидеть на месте, сохраняя тот же беспристрастный вид, когда внутри все требует вскочить и перемахнуть через треклятый стол. Спокойно смотрю на перебитый нос брата и представляю, как сворачиваю его в другую сторону.
— Погоди, Ян, — останавливает его Виктор. — Твое мнение я спрошу позже.
— А что ждать? — не унимается Януш. И ладно бы его действительно задевала эта ситуация. Циничный сучёныш все слова выплевывает снисходительно-равнодушным тоном. — Если бы не я, забор данных не был бы осуществлен.
— Он был осуществлен, потому что мы с Катей предоставили такую возможность, и потому что я велел тебе это сделать, — продавливаю свою правоту. — Ты, как член группы и подконтрольное звено, просто выполнил свою часть работы. Не преувеличивай.
— Да? — щурится Ян. И вдруг горланит нехарактерно-эмоциональным тоном: — Только трахаться с Потоцким пришлось Элизе, а не твоей драгоценной шлюхе!
Это все же происходит. Вскакиваю на ноги, стул позади с грохотом отлетает. Брат за мной подрывается. Замираем друг напротив друга, с шумом вентилируя воздух. Стол служит слабой преградой, когда
— Януш! Гордей! — отцовский голос в последнюю секунду отрезвляет.
— Ты меня, блядь, своими свежеприобретенными истериками на понт не бери, — все еще бешусь, но каким-то образом удается говорить, не повышая голоса. — Элиза, как и все мы, выполняет свою работу. Знает, на что подписывалась. Катя, — неосознанно с нажимом ее имя выделяю, — гражданская. Ни перед кем из вас обязательств не имеет.
— Только перед тобой, значит?
— Только передо мной.
— Сядьте оба, — привставая, режет гневными интонациями отец, что случается крайне редко.
Дождавшись, когда брат шлепнется обратно на задницу, поднимаю свой стул. Только тогда сажусь. Но взгляда с него не свожу.
— Значит, ты не собираешься ее втягивать в систему? — подает голос Элиза.
Ответить не успеваю.
— Она дурная, и кровь у нее гнилая, — отбивает вместо меня Януш.
— Ян! — вновь одергивает его Виктор.
Я же ощущаю приток неконтролируемой силы, которая разворачивает нутро, как ядро снаряда после взрыва.
— Тебе напомнить, что никто из нас досконально не знает, какая генетика течет в нас самих? — приглушенно цежу.
— У нас воспитание, — продолжает ворочать Ян сомнительными аргументами.
— В твоем случае я бы поспорил. Когда ты стал такой тварью?
Брат заторможенно моргает, словно не находясь с молниеносным ответом, и Виктор, улучив момент, снова перетягивает внимание всех собравшихся на себя.
— Сколько тебе нужно времени, чтобы закрыть это задание? — смотрит на меня.
— С Потоцким решится в течение двух недель, — беру с запасом. — Если к тому времени не справлюсь, оставляю за вами право сообщить в управление.
— Ты давай, не горячись, — ворчит отец. — «Сообщить в управление…», «не справлюсь…», — повторяет с явным недовольством. Трет задумчиво подбородок, а потом, взмахнув рукой, резко бьет ладонью по столешнице. — Голосуем, кто согласен с таким раскладом.
Сам же первым выражает свою добрую волю, потянув кисть вверх. За ним — Сильвия. Поколебавшись, присоединяется и Элиза.
— Понял. Умываю руки, — бубнит Януш, вставая из-за стола и стремительно покидая столовую.
— Мне нужен список всех посетителей за девятое ноября, — без каких-либо предисловий выдаю администратору «Комнаты» цель своего визита в нерабочее для них время.
— Простите, но у нас закрытый клуб, и эта информация является конфиденциальной, — вышколено улыбается рыжеволосая фрау.
— А если так? — бросаю на стол пачку зеленых банкнот.
Улыбка госпожи сначала смазывается изумлением, а через пару секунд становится еще шире. Отодвинув ящик, легким движением руки смахивает деньги в стол.