Она наблюдала за Армагеддоном
Шрифт:
Так оно и случилось…Через три дня после того, как Симон уехал в расположение своей части, в восточных районах Германии появились титаны.
========== Эпилог. ==========
Солнце клонилось к закату, завершая этот тяжелый день, как и череду горьких воспоминаний Анни. Алое небо постепенно теряло свои природные краски, уподобляясь лицам людей, по иронии судьбы скончавшихся на руках сестры милосердия Леонхард, и уносило с собой тень далекого прошлого, оставляя лишь грусть.
«Человечество
Безумец свято верит, что прислан в этот мир, чтобы начать все сначала – создать собственный Рай на Земле, в котором он будет Богом, а неверные людишки сгинут навсегда. Ради своей миссии он готов на все…»
Дальше Анни не помнила дословно, но точно знала, что предатель Юджин стал жертвой своего нового хозяина и умер в страшных муках. Но почему-то титанше эта информация душу совсем не грела. Держа в подрагивающей руке тонкую зажженную свечку и вдыхая полной грудью свежесть уходящего дня, она раз за разом прокручивала в голове ту боль, что когда-то убила в ней человечность. Известие о разорении родного города, из которого мама так и не успела выбраться, исчезновение Симона, неудачные эксперименты отца, проведенные над собой и несколькими ассистентами, а вокруг только смерть привычного мира и отчаяние – вот что познала хладнокровная Леонхард за свою длинно-короткую жизнь.
А еще она прекрасно помнила день, когда побледневший доктор Йегер и хмурый Анкэль позвали ее в темную комнату. Эти воспоминания до сих пор дрожью отдавались по всему телу, на генетическом уровне запомнившем всю ту боль, что ему пришлось вытерпеть. Под влиянием обезболивающих, которые почему-то не сильно помогали, Аню резали, ломали и заново сращивали, поливая девушку скупыми мужскими слезами. Среди этого царства детской обиды и непонимающего взгляда юная Леонхард различила слова:
«Прости меня, девочка моя. Прости и попытайся понять. Совсем скоро наши враги будут здесь и попытаются уничтожить все, что мы создали. Прости…»
Тогда она даже не поняла, за что у нее столько раз просили прощения. Думала, что за причиненную боль. Но когда тело начала обволакивать какая-то холодная, быстро затвердевающая субстанция, Анни испугалась по-настоящему. Страх смерти заставил ее метаться на операционном столе, но ничего не помогало.
«Ненавижу» - таким было последнее слово новообращенной, сказанное в ее привычном мире. А проснулась она совсем в другом: полном боли и завораживающей жестокости, том, где время непонятным образом перенеслось на двести лет вперед, а цивилизация, такой как ее помнила девочка, исчезла.
«Проснувшись в присутствии отца и мистера Йегера, я точно знала, что больше не являюсь обычным человеком. И хотя им удалось сохранять мое тело в течение долгих двухсот лет, мир удержать ученым не удалось. Что ж, я помогу им в этом. Я стала титаном-Координатой, способной, так как и Юджин когда-то,
Анни затрясло от собственной мысли, но выдержка и стойкость, приобретенные под строгим надзором властного отца, сделали свое дело - слезы горечи не пролились, сделав свою повелительницу еще сильнее. Что ж, эта каменная сила, граничащая с безумием и отбрасыванием самой человеческой сущности ей еще понадобиться. Ведь Анни Леонхард поклялась до конца следовать приказам своего отца и уничтожать всех тех, кто хочет навредить его миссии – не позволить Морису Флеренсону (Обезьяне), также пережившему эти долгие годы благодаря волшебным вакцинам двух мечтателей, уничтожить мир. И ради этой высокой цели может пролиться еще много невинной крови.
Солнце село, погружая мир во мглу, и только свеча в руке девочки дарила миру свой свет, как бы говоря, что настоящий Армагеддон для мира титанов и людей еще не наступил…
========== Она жила во власти мыслей. ==========
Она жила во власти мыслей,
Как птица: весело, легко.
Скрывалась от печалей жизни,
Людей, плевавших на нее.
Среди толпы – людского стада -
Шла с гордо поднятой главой.
И не боялась сказать правду,
Забыв друзей и дом родной.
Но в сердце молодой девчонки,
С ужасно путанной судьбой,
Навеки поселились двое,
И не хотят ей дать покой.
Один – творец, знаток науки,
Живущий в доме под землей.*
Разлука с ним ужасней муки,
Но не приедет он домой.
Удел его – познанье мира.
Любовь к разгадыванью тайн
Ведет отца неотвратимо
Туда, где дремлют сотни стай.
Не люди и не монстры это.
Созданья дерзкого ума
Уже готовы съесть планету,
Чтоб жизнь пропала навсегда.
Но мы не будем петь о грустном:
Войне, убийствах, городах,
Погибших из-за дохлой чести
И гадкой скупости в сердцах.
Пока планета разлагалась
В руках воинственных купцов,
Девчонка наша наслаждалась
Прогулкой в обществе бойцов.
А командир их – Симон смелый -
Был близким другом для нее.
Он принимал и слушал бредни,
О снах, где люди все – зверье.
Он утверждал, что это глупость,
Чем несказанно Анни злил,
Потом смеялся очень звонко
И хмурой Леонхарт говорил,
Что эти сны – лишь искаженье,
Того не будет никогда,
Что даже мелкие букашки
Ей не изранят все бока.
А Анни верила, старалась,
Чтоб руки больше не тряслись.
Дурные сны прогнать пыталась
И дружбу верную спасти.
Но время не стоит на месте -