Она наблюдала за Армагеддоном
Шрифт:
========== Глава 3. Два мечтателя. ==========
Григорий Йегер равнодушно скользил взглядом по лежащей перед ним девушке. Невысокий рост, светлые волосы, правильные черты лица - в общем, типичная представительница славянской ветви европеоидной расы. Но было одно но: юная пациентка была дочерью его заклятого друга, Анкэля Леонхарта.
– Я уже сказал, что ты ненормальный?
– сквозь зубы процедил профессор, поправляя круглые очки. Но такой тон был свойственен мужчине в последнее время, поэтому руководитель проекта «Познай себя» даже не смутился.
– Да, два раза. А ещё попытался меня ударить, - с иронией произнес Анкэль.
– Не боишься, что я выгоню тебя с должности из-за нарушения субординации?
– Не боюсь, - коротко отозвался Гргорий, продолжая прощупывать пульс Анни. При этом он пытался его сосчитать и не сбиться, пока секундная стрелка на серебристом циферблате карманных часов не сделает полный оборот, а болтовня временного начальника сильно отвлекала.
– Ты просто не потянешь этот проект в одиночку. Да и девочке твоей помощь нужна.
– Всё с ней в порядке, - теперь настала очередь Леонхарта злиться.
Он отошел на несколько шагов от кровати дочери и взъерошил собственные волосы, нарушив тем самым симметрию модной прически, которая была совсем непривычна для человека его круга. Анкэль вообще выглядел нетипично для служителя науки: мускулистое тело, закаленное многочасовыми тренировками в спортивном зале, не мог скрыть даже широкий белый халат. Его часто путали с охранниками, что очень веселило одарённого учёного.
В свои сорок с лишним мужчина достиг практически всего, о чем только можно мечтать: занимался любимым делом, искренне веря, что творит высшее благо для всего человечества, обладал связями и авторитетом в обществе и имел замечательную дочь. Правда, с её матерью, врачом-терапевтом из Курска, которая в студенческие годы случайно попала на стажировку в Германию, Анкэль давно разошелся, но от этого ничуть не страдал. Мужчина просто купался в женском внимании, что крайне негативно сказывалось на результатах работы. Может, поэтому люди, финансирующие этот проект, настояли на том, чтобы Леонхарт обязательно работал в паре с Йегером. Дескать, так безопасней и выгодней для дела.
– В порядке, - эхом отозвался Григорий и осторожно приблизился к напарнику, надеясь его успокоить.
– Вот не понимаю я тебя. Такой настырный и решительный в исследованиях, не пропускаешь ни единой мельчайшей детали, будь то просто диаграмма пульса испытуемого или же практическое применение вакцины «Альфа». Ты же вгрызаешься в цель зубами по самые десны и не выпускаешь, пока не вырвешь кусок плоти! А сейчас я тебя не узнаю… Тебе все равно?
– Я же сказал, что всё в порядке!
– Григорию пришлось приложить огромное усилие, чтобы увернуться от хорошо поставленного, но незлобного удара доктора.
– Какое слово из трёх ты не понял?! У меня всё под контролем. И ты, как мой подчиненный, должен это понимать.
– Под контролем?
– тень горечи пробежала по лицу второго ученого.
Казалось, Йегер был обескуражен внезапным пониманием и никак не мог поверить в правильность своей мысли. Но теперь все кусочки мозаики собрались воедино: и нетипичный пульс, и странная кардиограмма, и галлюцинации, о которых нехотя доложил Симон.
– Ты испытывал нашу разработку на собственной дочери?
– констатировал мужчина, даже не представляя,
Под разработкой подразумевалась одна вакцина, над которой старые друзья работали больше пятнадцати лет. Их, как и многих новаторов, вела вперед замечательная мечта - победить саму Смерть. Для начала соратники ставили целью искоренение некоторых болезней, но все оказалось намного лучше. О, как же молодые ученные были удивлены, когда экспериментальный состав, намешанный отчаявшимся Григорием во время очередного приступа меланхолии, был введен крысе, зараженной ВИЧ, и та полностью излечилась!
Это был великий прорыв в медицине, правда, оставшийся без внимания научного сообщества. Оказалось, что фармацевтическим компаниям проще было держать людей в страхе перед неизлечимыми болезнями и наживаться на их горе. Сотни жизней так и не были спасены, а мечтателей сделали настоящим посмешищем и практически пустили по миру.
Но лишениями и предательствами закаляются души. Григорий и Анкэль не сдались, не прогнулись под давлением общества и вопреки всему продолжили изучать генетику. Впереди были сотни экспериментов, безумных опытов, в которых вместо белых крыс использовались и сами ученые.
Риск был оправдан: очень скоро появились первые положительные результаты. Крысы, которые раньше не переживали и одной инъекции, теперь с легкостью переносили десяток, а то и сотню мелких экспериментов, легко восстанавливали отрезанные конечности и стали крайне живучими.
Но и это был не предел. Введя субстанцию людям - самим себе - ученые перешли к новой стадии своего исследования. «Начало долгой жизни» - так окрестил её Анкэль, когда, прямо на глазах пораженного Йегера, отсек себе палец острым как бритва ножом. Григорий до сих пор помнил, как брызнули в разные стороны капли крови, пачкая отчеты и пробирки. Но больше всего запомнилась безумная улыбка на губах товарища - настолько фанатичная, что по спине пробежал холодок.
Что было дальше, Григорий помнил плохо. Кажется, прошло меньше двух часов, прежде чем Леонхарт продемонстрировал ему отросший палец. «Смотри, - смеялся он тогда, - вот это открытие сделает нас главными героями мировой науки! Теперь нас будут помнить вечно!» И будущий профессор соглашался, продолжая несмело улыбаться и до конца не веря в реальность произошедшего. Все казалось просто счастливым сном.
Но первый же звонок от заинтересованного инвестора развеял эту иллюзию. Мир как будто сошел с ума и принялся вращаться вокруг гениальной парочки со скоростью звука. Завистники, враги, вездесущие инвесторы, внезапно появившиеся друзья, новые возможности - весь этот жуткий водоворот затянул друзей и будто нацепил на их глаза непроницаемые очки.
Первым очнулся Григорий. Перечитывая отчеты о проделанной работе, он заметил некоторые странности. Большинство людей, которым недавно была сделана пробная вакцинация, стали жаловаться на недомогания, временные потери памяти и скачки давления, чего уже давно не должно было происходить. Плюс ко всему, почему-то все испытуемые оказались работниками госбезопасности, способными на выполнение задач повышенной сложности.
Ответ напрашивался сам собой: изобретение на благо жизни в скором времени может послужить средством её уничтожения. Этого допустить было никак нельзя, и Йегер решил пойти на крайние меры: прекратить проект и уничтожить все записи о создании вакцины.