Она пришла с Земли. Клиентка
Шрифт:
— Сюда приходил лэр Маркус ван Сатор.
Ленора с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться: Белла поверила! Лицо ее исказилось в растерянно-страдальческой гримасе, и казалось, вот-вот она разрыдается. Как же! Пропустить такое событие!
Первой не выдержала сама Пинна, прыснула и, задыхаясь от смеха, выдавила:
— Ленора, дай ей зеркальце. Дай скорее!
— Сами в него смотритесь, — поняв, что ее обманули, обиженно выпятила губу Белла. — Ты Пинна, когда смеешься, на хомяка похожа. Щеки такие же круглые.
Смех оборвался. Ленора, боясь что эти дурочки сейчас
— Вы что к выступлению готовите? Гимн Альтии?
— Нет, Ордалена, — все еще обиженно буркнула Белла. — Альтийский третья группа поет. А вы?
— Узнаете на концерте.
— Вот всегда ты так! — возмутилась Пинна. — Мы рассказываем, а ты из всего тайну устраиваешь!
— Да! — поддержала ее Белла. — С ван Тероном на прогулки ходишь и даже не поделилась, о чем говорите.
— Вам скажи, так завтра вся академия знать будет.
— Не будет! Даром своим клянусь — слова из меня не вытащат.
Пинна согласно закивала.
Глядя в горящие от нетерпения глаза подруг, Ленора сдалась. Ей и самой хотелось поделиться, а если уж Белла поклялась своим даром…
— Хорошо, слушайте. — Ленора вытащила из рукава свернутый в трубочку лист бумаги. — Шоннери мне стихотворение написал. О любви.
— Сам сочинил? Какой он странный!
— О любви… Ох, сердечко мое! Читай же скорее, Ленора!
— Только предупреждаю, громко не смейтесь. Итак…
'Где-то далеко — с неба звездопад,
И в тиши ночной — мы вдвоём.
Где-то далеко — в нежном цвете сад,
Лепестков, как звёзд, наберём.
Где-то далеко — травы и цветы,
Голову кружит аромат.
Где-то далеко — только я да ты,
И застенчив пылает закат.
Где-то далеко… А здесь…
Здесь с неба — палящий зной,
И я в том пекле один.
Здесь — ветра сухого вой,
И стон омертвелых руин.
Здесь всюду песок и пыль,
Вдох раздирает горло.
Всё здесь уходит в небыль,
Песком нас с тобой стерло.
Молю — позови!
И пусть во тьме и слепо,
но я вернусь назад,
В то далеко, где с неба —
лишь нам двоим звездопад… '
Когда Ленора замолчала, Пинна с Беллой изумленно переглянулись, а в следующее мгновение расхохотались.
— О любви-и, — простонала Пинна, хватаясь за живот. — Песком нас с тобой стё-о-орло…
— Нет, вы только представьте, — подхватила Белла, — Шоннери в пустыне, один…
— Пески взметает, он же «земельник»!
— Точно, взметает! И мечтает о Леноре!
— И о лепестка-а-ах…
— Много вы понимаете, — чопорно сказала Ленора и рассмеялась вслед за подругами. — А вы еще не слышали, как он читал. Это неповторимо!
Никто из них не заметил, что позади их дивана, за пышным мандариновым деревцем, застыл силуэт невысокой девушки.
Поразмыслив, Лера пришла к выводу, что Маркус прав на счет саморезов.
И потому, нагрев вечером у себя пол, Лера решила не ждать, пока потеплеет в комнате, а сходить в библиотеку. Если полистать газеты, журналы, то инфа о местных промышленных новинках вполне способна натолкнуть на что-то полезное и подсказать, в чем можно «подвинуть» магов.
По привычке неприметно пересекая девичью гостиную, она услышала, как Ленора начала читать стихотворение.
'Где-то далеко — с неба звездопад,
И в тиши ночной — мы вдвоём…'
Незаметно для себя Лера подошла ближе и затаила дыхание, ловя каждое слово.
'…Здесь с неба — палящий зной,
И я в том пекле один…'
Невидящий взгляд устремился в пространство. Там расстилалась пустыня, где, в одиночестве, бессильно опустив руки, стоял Маркус, оставшийся по ту сторону портала.
'…Всё здесь уходит в небыль,
Песком нас с тобой стерло.'
И она по другую сторону… Такая же одинокая и опустошенная.
'…но я вернусь назад,
В то далеко, где с неба —
лишь нам двоим звездопад… '
Ленора замолчала и следом раздался девичий смех. Лера моргнула, приходя в себя. Она слушала, как смеются ее одногруппницы над стихотворением Шона, и от бессильной злости только крепче сжимала кулаки. Выйти и сказать, что это недостойно — не вариант. Над парнем, за которого вступается девушка, начнут не просто потешаться, его начнут презирать.
Но как же это низко — смеяться над порывом чьей-то души! Даже для таких неразумных малолеток — низко!
Кипя от бессильного гнева, Лера покинула общежитие. Читать газеты расхотелось, но, покружив по темным прохладным аллеям, она скоро взяла себя в руки и все же отправилась в библиотеку.
— Опять разговоры разговаривать явилась? — с прохладцей встретил ее син Кэмиллус.
— Нет, газеты почитать, — в том же тоне ответила Лера.
— И что же интересует нашу всемогущую лию? Сплетни? Мода? Список неженатых патрициев?
— Всё! И в двойном размере, — не сдержала Лера раздражение. И так настроение ни к черту, еще этот старый перец язвит.
«Старый перец» хлопнул на стол кипу газет.
— У вас час.
Лера взяла газеты, но уходить не торопилась. Библиотекарь всегда ей тыкал, а тут на «вы» перешел. Обиделся, похоже. Или скучно ему тут.
— Не сердитесь, син Кэмиллус, — вздохнула она.
Библиотекарь молча махнул рукой, но лицо его чуть разгладилось.
Лера направилась к самому большому столу, на котором можно было свободно разложить газеты, но место оказалось занято. Обложившись книгами, за столом сидел Шон. Время от времени вскидывая глаза к потолку и бессвязно шепча, он то хватался за книгу, нетерпеливо выискивая что-то, то бросался писать на исчерканном листке. Сочиняет новый стих? Который опять обсмеют глупые девчонки?