Она умеет смеяться
Шрифт:
— Думаю, первое, — ответил Слава, — соседи говорили, что первое время с ней жила ещё одна девушка. Но, похоже, беременность она скрывала, потому что об этом никто не обмолвился.
— Это ж на сколько надо быть близкими, чтобы забеременеть за компанию?
— Достаточно быть безнравственной и охочей до лёгких денег, — пожал плечами Ростислав. — За суррогатное материнство дают прилично.
— Вот только откуда они узнали, что в этом центре можно такое провернуть? Не зашли же поспрашивать, в самом деле.
— Может,
— Может, конечно, но они только-только переехали. И врача подкупили заранее, думаю, на тот момент у каждой уже был на руках контракт с центром. Это занимает время, их должны выбрать, познакомиться, плюс сама процедура, как минимум забора биоматериалов от доноров, ну и прочие нюансы. На все про все три месяца, а знакомствами ещё надо обзавестись.
— Они могли быть, поэтому и переехали, — ловко перечеркнул сразу несколько моих гипотез.
— Логично, — вздохнула в ответ, — что ты хочешь выяснить в центре?
— К кому попал второй ребёнок. Не удивлюсь, если и ее похитили.
— Сомневаюсь, что они с лёгкостью поделятся информацией.
— Придётся, если хотят и дальше продолжать свою деятельность, — ухмыльнулся самодовольно, — если не возражаешь, говорить буду я.
— Да я вообще не пойду, — фыркнула в ответ, — иди, строй из себя крутого парня.
— В машине посидишь?
— Не, — ответила, сморщив носик и открыв дверь, — тогда это точно закончится перестрелкой.
Мы вместе зашли в клинику, Ростислав уточнил у охранника где кабинет главврача, а я пошла к стойке информации и сказала со смущением, потупив взгляд:
— Я хочу стать суррогатной матерью…
— Второй этаж, пятнадцатый кабинет, — дежурно ответила женщина и я пошла в указанном направлении.
Возле кабинета никого не было, я нахально открыла дверь без стука и стала свидетельницей довольно неприятный сцены. Не для меня, разумеется, мне на все было начхать после тех таблеток, а вот молодая девушка была в ярости и не думала это скрывать, скидывая со стола начинавшего закипать мужчины в белом халате первые попавшиеся предметы. Когда ее руки потянулись к ноутбуку, он резко захлопнул его и поднялся, указав на дверь рукой и прошипев:
— Все прописано в контракте, Елизавета. Я спишу это на гормоны, но если такое… — увидел меня и спросил резко: — Что Вам?
— Ничего, — пролепетала, мотнув головой и неплотно закрыв дверь.
— Вы обманули меня! — взвизгнула девушка.
— Мне охрану позвать? — осведомился мужчина, а через пару секунд дверь резко распахнулась и сильно беременная девушка пронеслась мимо меня разгневанной фурией.
Не долго думая, я устремилась за ней, едва поспевая, поднажала и догнала на улице, ухватив за рукав.
— Лиза, да? — спросила быстро, а она ответила недовольно:
— Чего тебе?
— Слушай, извини, что лезу не в своё дело, но… что там произошло в кабинете?
— А
— Может, и никакого. Но хотелось бы узнать наверняка, пока есть шанс не попасть так же, как и ты.
— Если есть выбор — сделай другой, — отрезала безапелляционно, — эти сволочи только деньги считать умеют.
— Расскажи, а? — попросила плаксиво, а она раздраженно выдохнула и посмотрела по сторонам. Увидела заснеженную лавку и кивнула в ее сторону, буркнув:
— Стоять тяжело.
— Простудишься, — протянула с сомнением, а она отмахнулась:
— Без разницы уже. Какой срок?
— Восемь недель, — соврала, не моргнув и глазом.
— Ещё можно аборт сделать. Я бы сделала, если б не эти черти со своими сладкими речами.
— Из центра?
— Ты тоже оттуда? — усмехнулась злобно и тяжело осела на лавку. — Впрочем, все мы оттуда. А куда ещё пойти? Помощь матерям… помогли, чтоб им!
До меня начало доходить, что речь идёт уже о совсем ином заведении, я развела руками и сказала невнятно:
— Ну да…
— И, главное, со всех сторон бумажками прикрылись, даже в суд не пойти, да и что я там скажу? Моего ребёнка передумали покупать? Короче, послушай совета, сделай аборт. Деньги хорошие, но они не помогут, когда одна с ребенком на руках останешься. И что мне терпеть? В дом малютки его нести? У кого вообще рука на такое поднимается? Вот влипла-то, черт…
— Я примерно поняла, но не могла бы ты рассказать по порядку? — попросила осторожно, а девушка поморщилась:
— Да что тут рассказывать? Ни думать, ни вспоминать не хочется. И дел по горло, к рождению нет ничего, — неловко поднялась и отряхнулась, сказав на прощанье: — Сделай аборт.
Она торопливо зашагала в сторону остановки, на ходу разматывая длинный шарф с шеи, а я, наоборот, нахохлилась и спрятала голову в ворот куртки. Минут через десять пришёл Панфилов и тихо выругался, резко подняв меня с лавки.
— Всех таблеток мира не хватит, чтобы вылечить твою голову, — проворчал недовольно.
— Что, крутой парень не сработал? — спросила, скиснув.
— Сработал, конечно, — отмахнулся, таща меня к машине, — но эта кантора… тошнит от них.
— Федотовы с тобой не согласятся, — пожала плечами в ответ.
— Вторую девочку забрала семейная пара, но через три недели они просто вернули ее обратно, — сказал хмуро уже в машине и протянул мне лист, оставив второй себе. — Как в магазин. Не понравилась, бракованная. Ей требовалась операция на сердце, не срочная, но дорогостоящая, а им, видите ли, не на что. Плюс у ребёнка с легкими какие-то заморочки, врачи обещали, что со временем наладится, но почти сто процентов будет астматиком. Предложили забрать Поповой, но та в отказ, номер сменила и вспоминай, как звали.