Она. Аэша. Ледяные боги. Дитя бури. Нада
Шрифт:
— Итак, — закончил он, — выбирайте человека, и я подчинюсь ему. Но, как вождь племени, я даю вам последний совет: скажите ему, чтобы он пощадил мою жизнь на некоторое время, чтобы дал мне возможность пойти на тигра. Если тигр не убьет меня, я возвращусь, и тогда вы будете вольны поступать со мной, как вам будет угодно.
Народ услышал эту речь, оценил ее благородство и устыдился, но помимо стыда немало было и смущения, и замешательства, потому что племя не знало, кого выбрать вождем вместо Ви.
И, в довершение всех неприятностей, Паг громко заявил, что не успеют они выбрать вождя,
При этих словах все, кто уже начал было поглядывать в сторону пещеры, торопливо опустили глаза.
Кто-то выкрикнул имя Моананги, но тот заявил:
— Ну нет. Я на стороне моего брата Ви. Если вы изгоните его или предадите смерти, значит, вы все сошли с ума. Где вы найдете человека более отважного, мудрого или честного, чем он? Почему вы сами не пойдете на тигра? Не потому ли, что перетрусили?
Никто не ответил.
Некоторое время они сконфуженно перешептывались, затем кто-то выкрикнул:
— Ви наш вождь! Мы не хотим другого.
Так закончилась эта смута.
В ту же ночь Ви и Паг совещались о том, как убить тигра. Рассуждали они долго и серьезно, но никак не могли найти никакого разумного решения. Уже были перепробованы все уловки. Тигр не попадался ни в какие, даже самые искусные ловушки; он не ел отравленного мяса, он не боялся огня, и вообще его ничем нельзя было прогнать. Дважды племя, вооружившись, шло на него, но один раз он укрылся от них, а другой раз сам на них напал, убил одного из них и скрылся. С тех пор племя больше не решалось нападать на него.
— Мы с тобой должны одни идти на него, — сказал Ви.
Паг покачал головой:
— Нашей силы не хватит на это. Прежде чем ты успеешь ударить его секирой, он прикончит нас обоих. Тут нужно применить другой способ. Тигр, должно быть, очень одинок. Дай мне на время плащ вождя, Ви. Если он пропадет, я дам тебе лучший.
— Зачем?
— Я скажу потом. Ты мне дашь плащ и ожерелье из тигровых костей?
— Бери, если хочешь, — устало уступил Ви, зная, что бесполезно стараться выпытать у Пага тайну, которую тот хочет сохранить.
— Возьми их и возьми с ними вместе и звание вождя, если хочешь, — также устало предложил Ви. — Хватит с меня. О, как бы я хотел снова быть просто охотником и больше никем!
— Ты и будешь охотником, — медленно ответил ему Паг, — величайшим охотником, какой когда-либо был. А теперь давай некоторое время больше не будем говорить о тиграх, а не то они мне будут сниться по ночам.
Паг несколько дней подряд пропадал целыми часами и возвращался поздно ночью всегда очень усталый. Ви заметил, что вместе с Пагом таинственно скрылись не только плащ из тигровой шкуры и ожерелье из тигровых костей, но и высушенная ветрами голова Хенги, торчавшая на расщепленном дереве.
Однажды Аака спросила Ви, почему он не носит плащ.
— Потому, что зима прошла и становится жарко, — ответил Ви.
— По-моему, вовсе не жарко. А почему ты не носишь ожерелье?
— Потому, что кожа стала нежной и когти царапают ее.
— Паг здорово научил тебя. Он бы сам не смог отвечать ловчее. А куда это он ходит так таинственно?
— Не знаю. Я сам собирался спросить у тебя об этом. Ведь ты так бдительно следишь за каждым
— Думаю, что могу ответить на вопрос. По-моему, он ходит на охоту со старой волчицей. Потому-то он такой усталый и приходит домой. Я слыхала, что совсем недавно несколько наших мертвецов было выкопано из-под снега и съедено.
— Об этом мне никто ничего не говорил.
— Даже вождю племени сообщают не все, а особенно о тех, кого он любит, — бросила Аака и ушла, рассмеявшись.
Две ночи спустя Паг подошел к устью пещеры, послюнил палец, выставил его наружу и озабоченно проверил направление ветра. Затем подошел к Ви и прошептал:
— Ты готов подняться за час до рассвета и пойти со мной убивать тигра?
— Не лучше ли пойти не одним? — нерешительно произнес Ви.
— Нет. Только дураки делятся добычей с другими. Пускай слава останется нашей. А теперь больше не спрашивай меня ни о чем. Здесь слишком много ушей.
— Хорошо, — согласился Ви, — я пойду с тобой, убью тигра или погибну.
Часа приблизительно за полтора до рассвета они выскользнули из пещеры, подобно теням. Но Ви, перед тем как уйти, поцеловал Фо, спавшего рядом с его ложем: Ви думал, что больше не увидит сына. Он взглянул на спящую Ааку и грустно вздохнул.
Ви был в полном вооружении: захватил с собой тяжелую секиру из блестящего камня, два кремневых копья и кремневый нож. Паг взял с собой также два копья и нож.
Они вышли из селения и пробирались лесом при свете заходящей луны и блестящих звезд.
Паг заметил, что дующий в последнее время ураган утих.
— Вот посмотри, как ярко светят звезды. Это предвещает хорошую погоду.
Ви рассердился и закричал:
— Да перестань ты болтать о погоде и звездах! Скажи мне лучше, куда мы идем и зачем. Что я, по-твоему, младенец, чтобы меня держать в неведении?
— Да, — хладнокровно ответил Паг. — Ты младенец, у которого любящая женщина может выпытать тайны. Обо мне этого уж, во всяком случае, сказать нельзя.
— Я возвращаюсь домой, — сказал Ви и остановился.
— Но, впрочем, если хочешь, — спокойно продолжал Паг, — теперь я могу рассказать тебе, в чем дело. Только не стой на месте, как девушка, ожидающая возлюбленного. Поторопись. Времени у нас осталось мало.
— А терпения у меня еще меньше, — проворчал Ви и пошел.
— Так вот в чем дело. Ты знаешь, что там, на опушке леса, две скалы, которые народ называет «Муж и Жена», потому что они так близко друг от друга и все-таки раздельны. Я обнаружил, что по пролегающей между ними тропинке ходит этот самый тигр. Для того, чтобы отпугнуть его на некоторое время, я развесил там человеческие одежды. Затем я принялся за работу и вырыл яму, яма, доложу тебе, замечательная. Она узкая, как могила, и вся утыкана острыми кольями. На дне ее я зажег костер для того, чтобы уничтожить человеческий запах. Яму я перекрыл сосновыми ветвями, которые пахнут так сильно, что запах человека на них не слышен, а их я усыпал тонким песком, совершенно схожим с песком всей местности. Этот песок я принес туда в мешке из только что снятой и невыдубленной шкуры, а насыпал в мешок раковиной, так что я ни к одной песчинке не прикоснулся. Словом, тигр будет обманут.