Они должны умереть. Такова любовь. Нерешительный
Шрифт:
— Тебе что, остаток жизни хочется провести на острове Бейли?
— Это где?
— Это тюрьма на середине реки Дикс. Одевай рубашку и можешь прямиком туда сматывать.
— Что я такого сделал, что не MOiy носить рубашку? — не унимался Папа. — Почему они упекут меня в тюрьму, если я одену рубашку? ,
— Боже! Кто-нибудь, объясните этому идиоту! А почему бы тебе, черт возьми, не убраться туда, откуда ты приехал? — рассердился Зип. — Сделай одолжение, мотай обратно в Пуэрто-Рико.
Папа оставался невозмутимым.
— Если бы я давно был «Латинским кардиналом», — логично
— Папа, просто поверь мне на слово, — убеждал его Зип. — Сейчас мы заставим Альфи подсуетиться.
— Зип, разве нельзя подогнать? — вступил в разговор Сиксто. — К чему такая спешка? Может быть, завтра…
Зип вспыхнул и опять можно было подумать, что он вот-вот готов расплакаться. И в то же время в нем чувствовалась сила и решительность.
— Сейчас, — твердо сказал он. — Сегодня. Я сыт по горло ожиданием. Хочу быть самым-самым сегодня!
— Убив Альфи, ты все равно не станешь выше всех.
— Какой смысл разговаривать с тигром? Чего хорошего можно ожидать от вонючего иностранца? Больше мы не будем говорить на эту тему. Все решено.
— Кто все решил?
— Я.
— Почему тогда ты не можешь сделать все это сам?
Слова слетели с его губ, хотя он еще сам не решил — произносить их или нет; они заставили сразу же всех умолкнуть. Зип непроизвольно сжал и разжал кулаки.
— А как по-твоему должно быть, Сиксто? — вкрадчиво спросил он.
Глубоко вздохнув, Сиксто задержал дыхание.
— По-моему, мы вообще не должны в него стрелять.
— Не должны?
— Нет. ..
— А я думаю — должны. Вот и все.. ,
— Это…
— Что это? — Зип все еще сжимал кулаки. — Продолжай.
— Это больше подошло бы Пепе Мирандо, — выпалил Сиксто. — Мой отец никогда бы такого не сделал. Мой отец не стал бы стрелять.
— К черту твоего отца! Кто он такой в конце концов? Большая шишка? Он всего лишь работает на фабрике!
— А что в этом плохого?
— Хочешь быть рабочим? Пожалуйста! Меня, например, это совсем не устраивает.
— А что тебя устраивает! — спросил Сиксто, и опять воцарилось молчание. Он был уверен, что Зип сейчас расплачется. И действительно, у него на глазах уже навернулись слезы. — Тебя устраивает убивать людей? Это тебя устраивает? — не отставал от него Сиксто.
— Послушай…
— Что хорошего ты в этом находишь? Мои люди никогда, ни здесь, ни на острове, нигде никого не убивают. Так что…
— Ты напрашиваешься на скандал, — угрожающе сказал Зип.
— Ну, ладно, мы убьем Альфи… Какой в этом смысл? Что нам это даст? ' .
— Ты напрашиваешься на скандал, — повторил Зип.
— Думаешь, если мы изобьем кого-то…
— Заткнись!
— …то будем похожи на суровых парней?
Внезапно Зип с силой ударил Сиксто по лицу. На какой-то момент он замер от такого сильного удара, почувствовав нестерпимую боль. Измерив Зипа холодным взглядом, провел по рту рукой.
— Все в порядке? — спросил
Сиксто молчал. На лице Куха появилась ухмылка. Папа был немного озабочен — он не знал, что ему делать: улыбаться или нахмуриться.
— Ну так как, все в порядке? — переспросил Зип. И опять никакого ответа. — Все в порядке, — подтвердил он. — А теперь составим план.
Кух довольно улыбнулся. Наконец-то все неприятные моменты, связанные с дисциплиной, разрешены. Наконец- то они приступают к делу.
— Итак, Зип, что будем делать первым делом?
— Сначала нужно выяснить, где наудится Альфи: дома или нет. Об этом позаботятся Папа и ты, Сиксто. Зайдете в коридор и будете подслушивать у двери. Постарайтесь выяснить, дома он или нет. После этого вернетесь и доложите мне.
– — Но как его заманить к нам? — спросил Кух.
— Все, что от вас требуется — заставить его выйти в коридор. ‘
— Но как?
— Не знаю. — Он задумался. — Неужели у него нет друзей? Например, Папа мог бы позвать его, выдав себя за приятеля.
Кух покачал головой:
— Альфи — это дикий волк.
— Должен же быть кто-то, кому он доверяет, кому бы он поверил и вышел в коридор поговорить… Идея! — Он щелкнул пальцами, и лицо его тотчас оживилось. — Если кто-то из нас начнет его звать, он все равно не выйдет. Надо сказать, что мы будем друзьями, что мы больше не таим на него зла, понимаете? Вот такая версия. Посредник поверит в это и расскажет Альфи. А когда Альфи выйдет в коридор — бам! '
— Да, Зип, но кто будет посредником? Кому Альфи может поверить?
Зип расплылся в улыбке.
— Чайне, — сказал он.
ГЛАВА XV
Попав в дом, где жил Альфредо Гомес, Сиксто уже знал, что надо делать. Наверное, он знал об этом уже с самого начала, еще тогда, когда шел в аптеку. Знал, но не мог признаться себе в этом. И сейчас он очень хорошо понимал, что для предотвращения бессмысленного убийства Альфредо Гомеса присутствие полиции на улице просто необходимо. Он сознавал, что должен сделать выбор и сделать немедленно, а определившись — отстаивать избранный им путь. Слишком юный, он, очутившись на житейском перекрестке, с трудом мог во всем разобраться, сделать выбор, от которого зависела бы жизнь другого человека, в равной мере, как и его собственная. Но перекресток не был чем-то мифическим, это была реальность, и он столкнулся с ней лицом к лицу. Он выбрал свой путь так, как это и должно быть — обыденно, не крича об этом на весь мир. Это ему подсказала его совесть. Для него не было иного пути, ведь этот выбор был для него частью его самого.
— Папа, — прошептал он.
— Что тебе?
— Давай сядем. Я хочу поговорить с тобой.
Они уселись на ступеньки, ведущие на второй этаж. В коридоре было темно и тихо. Почти все жители дома высыпали на улицу понаблюдать за осадой. Но даже зная, что его никто не может подслушать, Сиксто старался говорить шепотом. Но шепот заразителен и поэтому Папа шептал тоже. Сидя бок о бок в темном коридоре, ребята тихо разговаривали.
— Так что случилось? — снова спросил Папа.
— Папа, это все неправильно.