Они учились в Ленинграде
Шрифт:
Меня это мало успокаивает. Мы идем к лесу, аукаем, и, когда уже теряем всякую надежду, из темноты вырастают три фигуры.
После первой радости встречи спрашиваю:
— Вы очень боялись?
— Нет, мы только боялись, что в лагере беспокоятся.
Поспевают овощи. Наш школьный участок стал действительно показательным. Брюква у нас весом в шесть-восемь килограммов. «Перийцы» в восторге. Самую крупную брюкву они везут на выставку во Дворец пионеров.
Кто-то из ребят тщательно вывел на этикетке:
«Выращена на участке 239-й школы Октябрьского
За работу на огородах наш лагерь получил переходящее Красное знамя райисполкома и занял первое место в Октябрьском районе и второе — в городе. Дети получили похвальные грамоты и денежные подарки. Радости их не было границ.
Мы накануне нового учебного года… К началу его нам нужно пополнить комсомольскую организацию школы.
Сейчас мы хорошо знаем наших ребят. Матвей Афанасьевич предлагает многим дать рекомендации. Первым ее получает Миша. Это наш лучший из лучших. Вторую рекомендацию ему дает отец, инженер-партиец, находящийся на фронте.
Решаю просить райком организовать прием в комсомол в лагере. Здесь мы можем создать торжественную обстановку. Очень важно, чтобы молодежь запомнила этот день на всю жизнь.
Надя прекрасно описала его в своей работе: «Как нас принимали в комсомол»:
«Погода с утра чудесная. С горы, где расположен наш лагерь, виден уже желтеющий лес. Ясное, тихое, теплое утро ранней осени.
У нас в лагере с утра большое оживление. Еще бы, пятнадцать ребят вступают в комсомол! Накануне вечером к нам приехала представительница райкома комсомола, чтобы провести прием в лагере.
Наш клуб — обыкновенный деревенский сарай, но сегодня он выглядит по-праздничному. Земляной пол тщательно выметен, стол накрыт чистой скатертью, и на нем огромный букет полевых цветов. С потолка свешиваются гирлянды цветов и хвои.
Как мы волновались! Задавали друг другу вопросы из устава ВЛКСМ, боясь ошибиться от волнения. Сначала вызвали Юру и предупредили всех нас, чтобы мы дальше входили поодиночке.
Наконец, зовут нас всех.
Товарищ из райкома, вручая комсомольский билет, говорила каждому из нас:
— Храни комсомольский билет. И каждый из нас думал:
«Да, я буду хранить свой комсомольский билет, буду хранить свою честь комсомольца».
Казалось, что мы за этот день выросли.
Вечером мы долго не могли уснуть и говорили о том, как всё это быстро произошло и как хорошо, что мы уже комсомольцы, и именно теперь, когда весь советский народ ведет ожесточенную борьбу с немецко-фашистскими захватчиками».
Уже больше двух месяцев идет битва у Сталинграда. Там, на Волге, решается судьба Родины.
240 дивизий брошено на нашу страну. А союзники всё еще не открывают второго фронта на Западе!
Мы, жители Ленинграда, отлично понимаем, какие дни переживают сталинградцы. Ведь бои идут на подступах к городу.
Болью в сердце отзываются слова: «наши войска отведены на внутренний оборонительный рубеж».
В лагере все как будто условились не говорить о Сталинграде. Это молчание — признак того, что каждый из старших ребят понимает серьезность положения.
Сталинграду должны помочь и помогут.
Возвращение в город
Каждый
Из сарая слышатся песни. Там уже не клуб, а место заготовки капусты на зиму.
Дети не особенно стремятся уехать в город. Мальчики предлагают утеплить помещение и остаться на зимние лесозаготовки. Мы знаем, что наш любимый перийский лес обречен на рубку: городу нужны дрова.
— А как же будет с ученьем? — спрашиваю я.
— Учителя будут приезжать по очереди на неделю. Будет неделя математики, неделя естествознания и так далее. Историю и немецкий будете вы преподавать! — отвечают они мне.
Я не знаю, как мы двинемся в город с таким количеством вещей. Дети ими «обросли»: тут и банки с засоленными грибами, и наволочки, набитые клюквой или сухими грибами, и пучки сухой травы. А главное, у всех мешки с овощами, снятыми с индивидуальных грядок.
Эти грядки дети вскопали в свободное время и засеяли семенами, полученными от Матвея Афанасьевича.
Хорошо, что десять процентов с заработка мы будем получать овощами в городе.
Наконец получено известие. 12 октября мы должны возвращаться в город, а 15 октября уже начнутся занятия в средней школе.
Дожди так размыли дорогу, что на машине к нам не проехать. Машина нас будет ждать на шоссе, а до нее наши вещи довезут на телегах.
Наконец наступил долгожданный момент — подводы поданы. Мальчики, схватив свои вещи, мчатся к ним. Девочки в отчаянии: мешки такие тяжелые, что их даже не поднять. Наши младшие, «малявки-козявки», как их называют мальчики, поднимают плач:
— Нам не снести вещей! Что мы будем делать?
— Давайте ревущим «перийцам» помогать, — говорит Боря.
— Не только ревущим, но всем девочкам! — добавляет Валерий, взвалив на плечи тюк.
Наконец всё погружено, и мы едем к станции. В вагоне дети сидят, окруженные тюками, мешками, кадушками, и грызут овощи.
— Кто скажет, что в Пери было плохо? — спрашивает Вова.
— Только не «перийцы», — отвечает за всех Надя.
На топливо разбирают деревянные дома на окраинах. Наша школа всё лето разбирала на дрова дом. Дрова должны быть завезены в школу в таком количестве, что в классах будет тепло.
В воскресенье 18 октября горком ВЛКСМ проводит общегородской воскресник.
Я еду с четвертыми классами за Невскую заставу разбирать деревянные дома, а Валентина Васильевна со старшими — на правый берег Невы на оборонные работы. Первые, вторые и третьи классы пойдут в сад собирать кленовые листья. Листья будут сушить и перерабатывать на табак.
За заставой много полуразрушенных домов, лежат груды досок и бревен. Наша задача — поднести доски к трамвайным путям. А ночью их погрузят на платформы и развезут по учреждениям.
Носить доски надо на расстояние в триста метров. Девочки столпились у доски, как муравьи у соломинки, и, подняв ее, дружно тащат к трамвайным путям. Положив, бегут за новой ношей.
Мальчики что-то мастерят у обломков тут же валяющейся детской коляски.
— Мальчики! Не делом заняты, надо работать.
— Мы сейчас приладим колеса и будем бревна возить, — радостно сообщают они.
Действительно, через некоторое время им удается создать какое-то техническое сооружение, облегчающее их труд.