Ониксовый шторм
Шрифт:
– Этого не случится. Ксаден выплевывает каждое слово.
– Ты мог бы доставить ее сам. Гремят цепи. “ Или ты мог бы выпустить меня, и мы сделаем это вместе. Кто знает, может быть, они оставят ее в живых только для того, чтобы держать тебя на поводке, пока ты не станешь взрослым и совсем забудешь о ней.
– Пошел ты.
Мои руки сжимаются в кулаки. Джек знает, что Ксаден направлен. Он расскажет первому, кто его спросит, и Ксаден будет арестован. Мой разум кружится, когда эти двое начинают спорить всего в нескольких ярдах от меня, их слова расплываются в вихре моих мыслей. Боги, я могу потерять Ксадена так же, как ...
Я не могу. Я не буду. Я отказываюсь терять его,
Страх пытается подняться, и я гашу его, лишая его воздуха для дыхания или роста. Единственное, что сильнее силы, бродящей внутри меня, - это решимость, сковывающая мой позвоночник.
Ксаден мой. Мое сердце, моя душа, все для меня. Он пришел с земли, чтобы спасти меня, и я буду рыскать по миру, пока не найду способ спасти его в ответ. Даже если придется торговаться с Текарусом за доступ ко всем книгам на проклятом континенте или захватывать темных владык одного за другим для допроса, я найду лекарство.
“Мы найдем лекарство”, - обещает Андарна. Сначала мы исчерпаем все ресурсы closer, но если я прав, и я каким-то образом непреднамеренно изменил этого оленина, меняя свои весы, то остальные представители моего вида должны знать, как овладеть этой тактикой. Как изменить его. Вылечить его”.
У меня перехватывает дыхание от такой возможности и такой цены. — Даже если ты прав, я не использую тебя...
“Я хочу найти свою семью. Мы оба знаем, что приказ о поиске моего вида неизбежен теперь, когда ваше руководство знает, кто я такой. Давайте сделаем это на наших условиях и в наших собственных целях. Ее тон становится резче. “Давайте использовать все возможные пути для излечения”.
Она права. “Любой возможный путь может потребовать нарушения нескольких законов”.
“Драконы не подчиняются законам людей”, - возражает она тоном, который напоминает мне о Таирне. – И как мой связанный, как всадник Таирна, ты тоже больше не отвечаешь перед ними.
– Бунтующий подросток, - бормочу я, составляя с полдюжины планов, половина из которых может сработать. Даже будучи их наездником, все еще есть некоторые преступления, которые потребуют моей казни ... и казни тех, кому я доверяю участвовать. Я киваю сам себе, принимая риск, по крайней мере, для себя.
“Тебе снова придется хранить секреты”, - предупреждает Андарна.
– Только те, кто защищает Ксадена. Что в настоящее время означает помешать Джеку раскрыть этот разговор, не убивая его, поскольку мы не можем позволить себе охоту, которую вызовет смерть нашего единственного заключенного.
—Ты уверен, что мне не следует попросить Кьюра или Чрадха...
– Нет. Я начинаю спускаться по лестнице. Есть только один человек, кроме Бодхи и Гаррика, которому я могу доверять в том, что касается наилучших интересов Хадена, только один человек, который может знать правду во всей ее полноте. – Скажи Глэйну, что мне нужна Имоджин.
Я
—Личное приложение Вайолет Сорренгейл к Книге Бреннана
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Две недели спустя
Fложь в январе должна быть нарушением Кодекса. Из-за воющего шторма и непрекращающегося тумана в моих защитных очках я ни черта не вижу, когда мы прорубаемся сквозь бушующий снежный шквал над горами близ Басгиафа. Надеясь, что худшее уже почти позади, я хватаюсь за луку седла руками в перчатках и крепко держусь.
“Умереть сегодня было бы неудобно”, - говорю я по мысленному каналу, соединяющему меня с Таирном и Андарной. – Если только ты не пытаешься удержать меня подальше от Сенариума сегодня днем? Я больше недели ждал приказа королевского совета, замаскированного под приглашение, но задержка вполне объяснима, учитывая, что в кампусе уже четвертый день идут беспрецедентные мирные переговоры. Поромиэль публично заявил, что они уйдут после седьмого дня, если условия не будут достигнуты, и это выглядит не очень хорошо. Я только надеюсь, что они будут в приятном настроении, когда я приеду.
“Хочешь устроить свою встречу? На этот раз не упади, - возражает Таирн.
– В последний раз говорю, что не упала, - возражаю я. — Я спрыгнул, чтобы помочь Сойеру...
– Не напоминай мне.
– Ты не можешь и дальше отстранять меня от патрулирования, - прерывает Андарна из тепла и защиты Долины.
– Это небезопасно, - напоминает ей Таирн, должно быть, в сотый раз. – Не обращая внимания на погоду, мы охотимся на носителей тьмы, а не совершаем увеселительный полет.
“Тебе не стоит летать в этом”, - соглашаюсь я, высматривая какие-либо признаки Ridoc и Aotrom, но там только белые стены. У меня сжимается в груди. Как кто-либо из нас должен видеть топографию или своих товарищей по отряду, не говоря уже о том, чтобы заметить темного владыку в сотнях футов внизу в этом беспорядке? Я не могу припомнить более жестокой серии штормов, чем те, что обрушились на военный колледж за последние две недели, но без...
Мама. Горе впивается кончиками своих острых, как бритва, когтей в мою грудь, и я поднимаю лицо, чтобы почувствовать жгучие укусы снега на своих щеках, сосредотачиваясь на чем угодно другом, чтобы продолжать дышать, продолжать двигаться. Я буду скорбеть позже, всегда позже.
– Это всего лишь быстрое патрулирование, - ноет Андарна, вырывая меня из моих мыслей. “ Мне нужна практика. Кто знает, с какой погодой мы столкнемся в поисках таких, как я?
“Быстрые патрули” оказались смертельно опасными, и я не ищу причин проверять теорию огня Андарны. Обладатели Тьмы могут иметь ограниченную силу в пределах защиты, но они по-прежнему являются смертоносными бойцами. Те, кто не сбежал после битвы, использовали элемент неожиданности, чтобы добавить несколько имен в список погибших. Первое крыло, Третье крыло и наше собственное Когтистое отделение понесли потери.