Оно начинается…
Шрифт:
– Так, мы здесь. – процитировал король надпись над схемой. – Заклятия, талисманы, переписка с Драгомором. Ага! Бывшие враги! Третий шкаф справа, верхняя часть.
Зигмунд вздохнул, вспоминая Ширла – он бы все нашел в считаные секунды. В общем, и таблички на полках тоже его придумка.
– Все равно уничтожу, – подвел король итог своим размышлениям и открыл шкаф. – Ка, ке, ки… ко! Корениус!
Сжав в кулаке мешочек из плотной ткани, Зигмунд захлопнул шкаф и бросился на балкон. Невроз уже сидел на перилах, нетерпеливо хлопая жесткими крыльями. Король, не снижая скорости, запрыгнул на мощную шею и подхватил удила. Зверюга издала истошный вопль, облизнулась и камнем
Каменная мостовая стремительно приблизилась, затем оказалась за спиной, а потом исчезла, слившись со всем остальным городом и вечерней дымкой. Невроз прерывисто дышал, отталкивая воздух крыльями и набирая высоту. Черный костюм короля бился на ветру, словно продолжение тела летящего дракона. Зигмунд пригнулся и надел очки с желтыми линзами – такие полагались всем пилотам, особенно в темное время суток (во-первых, не слезятся глаза, во-вторых, не ослепит случайный сполох огня из пасти встречных драконов). Смутные очертания Периметра проплыли под королем, начались Черные Дебри. Зигмунд пожалел о выпитом коньяке, пытаясь поймать и обуздать собственный желудок.
Последний месяц Невроз провалялся в своей пещере, хандря и температуря. Раньше ему иногда разрешалось полетать над лесом, и, очевидно, во время последней бесконтрольной прогулки зверушка съела кого-то несвежего. Королю очень недоставало своего любимца, без него перемещения по Мурляндии становились практически невозможными.
Когда-то Зигмунд сам создал Невроза, впечатлившись старинными гобеленами, привезенными из Земель Восхода. Тварь получилась компактная и крайне выносливая. Туловище обтекаемой формы было украшено чешуйками и кожными наростами, маленькая голова состояла, казалось, лишь из пасти и глаз, а мощное переплетение мышц было заметно даже под внушительным панцирем. Кроме того, Невроз был облачен в хромированные доспехи – шлем, нагрудник, основание седла, налокотники и перчатки. Даже хвост являлся целым набором лезвий и шипов.
Прохладный вечерний воздух быстро привел Зигмунда в полный порядок. Жизнь уже не казалась королю сплошным наказанием, плывущая внизу земля будто подчинялась ему, и Зигмунд обрел хорошее настроение. Рыжий диск плавно угасал за горизонтом, лишая Мурляндию естественного освещения. Невроз качнулся в сторону и, кренясь на правое крыло, начал снижаться. Зигмунд достал из мешочка тяжелый замысловатый перстень, искусно сделанный из темного дерева, и показал его крылатой твари. Невроз выгнул шею к Хозяину и шумно втянул ноздрями магический запах. Король надел перстень на средний палец правой руки и положил ее на шею дракона. Продолжая снижаться, Невроз выписывал в воздухе круги, все уже и уже – он чувствовал присутствие добычи. Когда макушки сосен стали видны сквозь влажные сумерки, из перстня вырвался яркий луч красного света и уперся куда-то в чащу. Дракон издал гортанное восклицание, явно довольный находкой, и нырнул сквозь кроны. Следуя лучу, Зигмунд, как кара небесная, свалился на заросшую мхом полянку. Он ловко приземлил своего летуна на огромный валун, распугав местных лягушек. Невроз тихо заурчал и сложил крылья, из его ноздрей вырывались тонкие струйки дыма. Тишина вновь воцарилась вокруг. Король ухмыльнулся и сдвинул очки на макушку.
– Вылезай, – почти добродушно сказал он.
Заросли жемалины разошлись в стороны и явили миру неохотно ползущего Корениуса. Пень нервно отпихивал от себя колючие ветки и что-то бормотал, косясь на Владыку Мурляндии. Наконец он выжидательно замер и сложил как будто руки на как будто животе.
– Ты что, не рад меня видеть? – Король неспешно пригладил бороду.
– Приветствую тебя, мой
– О, я вижу, ты не забыл наших теплых отношений. – Взгляд Зигмунда стал хищным. – А где твои птички и эти тощие, как их?
– Болды.
– Да-да. Болды. Не страшно одному в лесу? Уже стемнело.
– Это мой лес. – Пень напрягся.
– Неужели? – Король поднял руку и выпрямил средний палец: – А это видел?
Красные нити света, похожие на лапки паука, появились из перстня, дотянулись до Корениуса и обвили его корни. Пень задохнулся от ужаса, видя, как его, словно котенка, поднимают в воздух. Он знал – одно движение пальцев Зигмунда, и красные нити разрежут его на множество маленьких бездушных деревяшек. Король наклонился вперед и заглянул пленнику в глаза:
– Однажды ты меня предал, но я простил тебя.
– Что тебе надо? – выдохнул пень.
* * *
– Вот такая история. – Рагнар откинулся на спинку скамьи и потянулся. – Пойдем с нами, заодно с Абракадабром встретишься.
– Нет, – качнул головой Стью. – Похоже, мы в одной драке, только с разных флангов. Мне нужно отбить Нордвейр, и я не могу бросить Гарнизон.
Из суматохи таверны появился гном-прислужник, наполнил кувшин и сгреб пустые тарелки.
– Это можно унести, доедать не будете? – Он привстал на цыпочки и показал на спящего Ширла.
– Всего лишь узнать, – улыбнулся Зигмунд, – не хочешь ли ты сделать это опять.
Викинг побагровел и, схватив гнома за шкирку, поднял над столом и ткнул носом в дракончика:
– Совсем дурной? Ты кого уносить собрался?
Гном рассмотрел Ширла и пискнул от ужаса. Таких глупостей в своей жизни он еще не говорил. Дракончик неожиданно встрепенулся и сел. Увидев перед собой висящего гнома, Ширл схватил его за воротник:
– Где моя кружка?
– Один момент, – прохрипел перетягиваемый в разные стороны гном. Рагнар отцепил лапу дракончика и поставил прислужника на пол. – Она под столом.
Гном исчез и через мгновенье появился с уже полной кружкой пива. Ширл принял выпивку и махнул хвостом:
– Свободен.
Большего счастья прислужнику не требовалось, он поклонился и, пятясь, скрылся в толпе.
Внутренности кабака слились в одну шумную, кисло пахнущую круговерть. Рагнар сидел, подперев кулаком подбородок, и задумчиво икал, скрит кинжалом выцарапывал на столе свое имя, а Ширл, привалившись к стене, держал в одной лапе свои зубы и кусал ими другую лапу. Все трое молчали. Пить больше было некуда, зато в голову лезли всякие умные мысли о сущности бытия. У стойки завязалась потасовка между эльфами и гномами. Эти два народа всегда недолюбливали друг друга, а в Перекрестке особенно. Гномы состояли в городской страже и считали, что все должны им подчиняться, а эльфы были личной охраной Губернатора и думали, что не должны подчиняться никому. Их стычки стали такими привычными, что некоторые горожане делали ставки на чемпиона месяца по количеству одержанных побед, а один даже написал об этих битвах книгу.
– Отлезь от меня, ушастый! – Один из гномов пытался оттолкнуть от себя эльфа.
– Мелкий желтый крысеныш. Я научу тебя хорошим манерам. – Эльф пнул ногой наседавшего гнома и обнажил шпагу.
Пьяный люд лениво расступился, освобождая место для драки. Второй гном схватил табурет и пошел другу на помощь.
– Стрелки Губернатора, именем Города, вы арестованы! Приказываю сдать оружие и следовать за нами!
Эльфы встали рядом и стали шептаться.
– Их шестеро, а нас вдвое меньше, причем ты пьяный, а Цирос вообще куда-то ушел. Они победят, а потом скажут, что нас было трое.