Оно вершится…
Шрифт:
– Нет.
– Чтобы сговориться против меня! Они поделят мир, а меня убьют! – Зигмунд хлопнул себя по лбу. – Мне нужна армия.
– С чего бы это им встречаться? Откуда ты знаешь?
– Драгомор. Он мне сам сказал, а потом, ночью, прислал вот это. – Король достал из-за пазухи скомканный лист и протянул Эммануилу.
Колдун развернул послание. Неровными красными буквами там значилось: «Установи камень на башне в срок, иначе умрешь».
– Вот такой договор, – хихикнул Зигмунд. – Лаконично, да?
– Тебе нужно пойти со мной. – Эммануил сделал
– Это зачем? – Тот вдруг прищурился и медленно встал на четвереньки. – Ты тоже с ними? Что они тебе пообещали за мою голову?
– Брось дурить, я просто отведу тебя к маме.
– Ма-ма, – протянул Зигмунд, прикрыв глаза.
Воспользовавшись секундной рассеянностью короля, Эммануил взмахнул секирой и огрел Зигмунда по голове. Естественно, плашмя. Владыка Мурляндии удивленно распахнул глаза, протянул руку к колдуну и бухнулся на пол, сбив по дороге противень.
Через полчаса, когда Зигмунд, принесенный Эммануилом во дворец, пришел в сознание, он обнаружил себя лежащим на диване. Над королевским ложем заботливо склонились Кричер, Элизабет и темнокожий колдун.
– Зиги, мальчик мой! – возопила королева-мать, едва ее венценосный отпрыск разлепил веки.
– Не надо, – тихо ответил тот, морщась и прикладывая ладонь к раскалывающейся голове. – Не кричи, пожалуйста. Что случилось?
– Ты помнишь, что ты делал ночью и утром? – почти строго поинтересовался Эммануил.
– Я? – Зигмунд поднял на колдуна красные глаза. – Нет… Что это за шум?
– Пойдем. – Бывший Главный Друид подхватил короля под локоть, поставил его величество на ноги и почти волоком доставил к окну.
Внизу, у ворот дворца, колыхалась масса слоеных тел. Круассаны, булки, сухарики и прочая снедь топтались и недовольно роптали. Все те, кого Зигмунд наделил способностью жрать и крушить, заполонили своими гигантскими телами площадь и, судя по глухим ударам, уже приступили к штурму дворца.
– Я не понимаю. – Зигмунд в ужасе отпрянул от окна, его лицо исказила мука всплывающих воспоминаний.
– Это я не понимаю, как ты мог за день до свершения Пророчества устроить форменную истерику и объявить войну собственному городу? – Эммануил выглядел так, словно собирался хорошенько врезать королю.
– Как ты смеешь разговаривать с моим сыном в подобном тоне?! – возмутилась Элизабет и мгновенно замерла, замороженная искрой, вылетевшей из ладони темнокожего колдуна.
– Ты жарил их с заклятием Вселения? – даже не оглянувшись на заколдованную королеву, спросил Эммануил.
– Вроде да, – промямлил Зигмунд.
– И что ты им внушал?
– Чтобы они мстили за всех съеденных собратьев…
– А увеличивал размеры временно, надеюсь?
– Нет. Отныне и вовек…
– Поздравляю. – Эммануил сделал шаг в сторону и тяжело хлопнул короля по спине. – Расколдуй маму.
– Не понял?
– Маму, говорю, расколдуй. Чего непонятного?
Зигмунд кивнул и протянул к Элизабет руку. Губы короля шевельнулись, пропуская заклинание. Сжавшая
– Что ты с ней сделал?
– Что ты с собой сделал? – ответил темнокожий колдун, гневно сверкая глазами. – Не можешь снять элементарную Замирашку, которой в нашей академии в первом классе обучают.
– Но… – Зигмунд замолчал, осознав вдруг всю серьезность проблемы. – Сколько я этих оживил? – Он кивнул в сторону окна.
– Да под сотню наберется.
– Это значит…
– Да, что это значит?! – не вытерпел Кричер.
– Наш король, – Эммануил с недоброй ухмылкой повернулся к секретарю, – растратил за прошедшую ночь всю свою магическую силу. Всю энергию, что копил несколько месяцев для решающей битвы. Теперь мы сидим в осаде. Стивена, ИА и почти всех гвардейцев сожрали, а из владеющих магией остался только я. Вокруг дворца целая армия, но она неуправляема, а потому бесполезна. И смертельно опасна. Как мы сегодня поедем на войну, для меня загадка.
– А те колдуны, что в Форуме? Мы можем их призвать? – с надеждой спросил Кричер.
– Можем, если каким-то образом сумеем выйти из дворца, пройти полгорода и объяснить им схему расколдовки круассанов.
– Я пойду, – тихо сказал Зигмунд. – Меня они не тронут. Возможно.
Гем бродил по лесу и напевал песенку про белку, которая влюбилась в кукушку и мечтала научиться летать. В перевернутом щите горкой высилась коллекция грибов. Еще полчасика, и можно возвращаться в лагерь – добычи хватит на пару дней. Орк осторожно ступал по мягкому мху, иногда нагибался и ворошил палкой листву. Прямо за трухлявым пнем обнаружился крупный мухомор, Гем довольно улыбнулся и стал подкрадываться к добыче, словно та могла вспорхнуть и улететь. Подойдя достаточно близко, орк махнул палкой и сшиб красную в пятнах шляпку.
– Попалась, – радостно хихикнул Гем. – Теперь мы отнесем тебя Мору, и он тебя пожарит. Можно тебя, конечно, и так съесть, но жареная ты слаще. А ножка у тебя невкусная, мы ее здесь оставим.
Рассказав мухомору о своих планах, Гем возобновил песенку, повернулся и… уперся носом в наконечник стрелы.
– Бросай, – тихо, но грозно приказал Брокен, а сидящий на плече лучника Ширл медленно кивнул.
– Что? – сведя глаза на переносице, решил уточнить Гем.
– Что «что»?
– Бросать что?
– Да все бросай! – прикрикнул Ширл.
Гем послушно выпустил из рук щит с грибами, потом отстегнул короткий меч с пояса и начал снимать перстень в виде черепа.
– Побрякушку можешь оставить. – Брокен пинком отогнал орка в сторону и кивнул дракончику, указывая на меч: – Где Рагнар?
– Это вы мне? – Гем продолжал воевать с застрявшим на пальце перстнем.
– Прекрати идиотничать! – разозлился Брокен.
– Я не в курсе, – испуганно замотал головой Гем. – Рой за ним поехал, но чего было дальше, не знаю.