Оно
Шрифт:
— Пусть течет. Это не важно.
— Правда?
— Да.
— Почему?
— Точно объяснить не могу. Но надо, чтобы немного сливалось.
— Откуда ты знаешь?
Бен пожал плечами. «Просто знаю», — говорило это телодвижение, и Эдди вопросов больше не задавал.
Отдохнув, Бен взял третью доску (самую толстую из тех четырех или пяти, которые он притащил через весь город в Пустошь) и очень тщательно установил ее за доской, которая стояла ниже по течению, под углом к ней, одну боковину уперев в дно, а вторую —
— Готово. — Он отступил на шаг, вновь улыбнулся Биллу и Эдди. — Можете их больше не держать. Земляная перемычка между досками примет на себя давление воды. С остальным справится подкос.
— Вода не смоет его? — спросил Эдди.
— Нет. Вода будет только загонять его глубже.
— Если ты о-ошибся, мы те-ебя у-убьем, — пообещал Билл.
— Это круто, — добродушно ответил Бен.
Билл и Эдди отошли от плотины. Две доски, которые образовали ее основу, чуть затрещали, покачнулись… и… и все.
— Срань господня! — восторженно воскликнул Эдди.
— Это з-здорово, — Билл широко улыбнулся.
— Да, — кивнул Бен. — Давайте поедим.
Они уселись на берегу и поели, особо не разговаривая, наблюдая, как вода собирается перед плотиной и обтекает ее с торцов. Их усилиями берега уже начали трансформироваться, Эдди это видел. Отведенные на периферию потоки прорезали в них дугообразные пазы. У него на глазах изменившая направление течения вода вызвала небольшое обрушение на дальнем берегу.
Выше по течению, у самой плотины образовалось некое подобие круглой заводи, в одном месте вода выплеснулась на берег. Сверкающие, отражающие солнечный свет струйки побежали в траву и под кусты. Эдди начал медленно осознавать то, что Бен знал с самого начала: они уже построили плотину. А зазоры между торцами досок и берегами превратились в водоотводные каналы. Бен не мог сказать это Эдди, потому что не знал термина. Выше по течению Кендускиг становился все более полноводным. Журчание мелкого ручья, бегущего по камням, бесследно исчезло: все камни выше плотины ушли под воду. Время от времени куски дерна и земли с подмытых берегов с плеском падали в воду.
За плотиной русло практически пересохло; тоненькие ручейки бежали по центру, но не более того. Камни, которые находились под водой бог весть сколько времени, подсыхали под солнцем. Эдди смотрел на подсыхающие камни с изумлением… и с тем самым странным чувством. Они это сделали. Они. Он увидел прыгающую лягушку, и подумал, что мистер Лягушон, возможно, гадает, а куда делась вода. Тут Эдди громко рассмеялся.
Бен аккуратно складывал пустые обертки в пакет для ленча, который принес с собой. Эдди и Билл изумились количеству еды, которую доставал и деловито выкладывал из пакета Бен: два сандвича с арахисовым маслом и джемом, один сандвич с колбасой, сваренное
— И что сказала твоя мама, когда увидела, как сильно тебе досталось? — спросил Эдди.
— Г-м-м? — Бен оторвал взгляд от все увеличивающейся запруды перед плотиной. — А! Я знал, что вчера она собиралась в магазин за продуктами, поэтому успел прийти домой раньше нее. Принял ванну и вымыл волосы. Потом выбросил джинсы и свитер. Не знаю, заметит ли она, что их нет. Свитер скорее всего не заметит, у меня свитеров много, а джинсы мне, наверное, придется купить. Прежде чем она начнет шарить в ящиках.
От мысли о том, что придется тратить собственные деньги на столь зряшную вещь, по лицу Бена пробежала тень.
— А ка-ак т-ты вы-ывернулся с-со с-своими си-иняками?
— Я сказал, что очень обрадовался окончанию занятий, выбежал из школы и свалился с лестницы. — Он удивился, даже немного обиделся, когда Эдди и Билл расхохотались. Билл, который как раз жевал кусок шоколадного торта, испеченного матерью, подавился, у него изо рта вылетел фонтан крошек, и его согнул приступ кашля. Эдди, по-прежнему хохоча, принялся колотить его по спине.
— Так я почти что упал с лестницы, — добавил Бен. — Только из-за толчка Виктора Крисса, а не потому, что бежал.
— Мне бы-ыло б-бы о-очень жа-арко в та-аком с-свитере. — Билл доел шоколадный торт.
Бен замялся. И, казалось, не хотел отвечать.
— В нем лучше, когда ты толстый. Я про свитер.
— Не видно твоего брюха? — спросил Эдди.
Билл фыркнул.
— Не ви-идно си-си-си…
— Да, моих сисек. И что с того?
— Да, — кивнул Билл. — И ч-что с то-ого?
Повисла неловкая пауза, а потом Эдди переключил их внимание на другое:
— Посмотрите, какой темной становится вода, когда обтекает плотину с этой стороны.
— Вот те на! — Бен вскочил. — Поток вымывает засыпку. Черт, какая жалость, что у нас нет цемента!
Нанесенный урон быстро компенсировали, но даже Эдди мог понять, что произойдет, если постоянно не подсыпать землю и камни в зазор между досками: поток все вымоет, доска, стоящая выше по течению упадет, за ней последует вторая доска, и с плотиной будет покончено.
— Мы можем укрепить края, — решил Бен. — Вымывание это не остановит, но оно замедлится.
— Если использовать только землю и песок, их вымоет, так? — спросил Эдди.
— Мы воспользуемся кусками дерна.
Билл кивнул, улыбнулся, составил большой и указательный пальцы правой руки в букву «о».
— По-ошли. Я и-их вы-ырою, а ты по-окажешь м-мне, ку-уда по-оложить, Большой Бен.
— Господи, — прозвучал за их спинами пронзительный, радостный голос, — у нас теперь пруд в Пустоши. Пупочная шерсть и все такое!