Опаленный звездами
Шрифт:
Все еще не в силах оторваться от далекого, будто бы ненастоящего зрелища, я медленно двигался к фургону, пытаясь не смотреть на туши джейн, обступающие машины.
Вдруг послышался громовой раскат, и огромный пласт земли в голове колонны стал стремительно проседать. Машины и люди посыпались в дыру. Слой почвы начал скользить влево, в Провал, увлекая за собой технику и бедолаг, очутившихся там.
– Твою мать! – выругался я и ускорил шаг.
Неужели ничего нельзя сделать? Проклятый оползень!
От пролома в нашу сторону бежали несколько
Ждать уже не было смысла. Наш автомобиль закончил разворот, попутно переехав несколько туш джейн, и теперь стоял в десятке метров от меня. Пока что путь ему перегораживали другие машины, но они тоже вот-вот закончат маневр и колонна двинется в обратном направлении.
Больше не теряя ни секунды, я бросился к автомобилю. За считанные секунды мне удалось преодолеть сто метров, и Ричард с агентом втащили меня внутрь.
Машина тронулась.
Через пару минут я смог отдышаться и более-менее привести мысли в порядок. Только теперь я осознал, что едва не погиб. Это испытание, пожалуй, затмило собой и утренние приключения в бункере, и вчерашние поиски Ирки.
Я на четвереньках заполз в глубь фургона. Мои товарищи выглядели сейчас так же жалко, как и все остальные пассажиры. Рейч дрожала и молча плакала, не отрывая глаз от раскрытой двери.
– Все хорошо, – шептал ей Смирнов, гладя девушку по голове и прижимая к себе. – Все в порядке.
Ричард как-то странно смотрел на агента, один из солдат что-то выговаривал Жукову.
Я рукавом вытер со лба капли дождя, смешанные с холодным потом. Створка двери билась о заднюю стенку фургона. Сквозь прямоугольный проем было видно разбитую дорогу, дергающуюся в разные стороны, и силуэты автомобилей, разбросанные по ней.
Несмотря ни на что, мы все-таки выбрались из проклятой ловушки. Но я почему-то ощущал лишь слабость и опустошение.
Я слишком устал от приключений и опасностей, слишком много потерял в их череде. Наверное, и само мое существо однажды просто растворится, растранжиренное по кускам на очередном опасном повороте, в перестрелке или погоне. Но в этот миг я не смогу почувствовать уже вообще ничего и спокойно уйду в тот лучший мир, где поют сирены и одурманивающе прекрасно пахнет лотос.
Сам того не заметив, я задремал.
Через полчаса мы выбрались к перекрестку. Здесь водители решили остановиться.
Мучаясь после короткого сна от головной боли и озноба, я вместе со всеми выбрался из фургона, но только коснулся земли, как почву сотрясли легкие толчки. Я начитал около двадцати встрясок.
Не нужно было обладать чутьем, чтобы понять – это отголоски землетрясения, которое предрекали синоптики.
Ко мне подскочил Ричард.
– Оно?.. – коротко спросил он.
– Оно, – хмуро кивнул я.
Мозг уже рисовал картины происходящего в эпицентре. Головная боль усилилась.
Бегут трещины по стенам убежища. Отчаявшиеся люди, устало сидящие в центре главного зала, решившие никуда не выходить и принять смерть достойно, вскакивают и пытаются
Почва жадно впитывает в себя теплую человеческую кровь.
Другая группа людей, решившая последовать моему совету и выбраться из Сент-Кросса, наблюдает с холма за тем, как рушится то, что осталось от города. Проседают и разваливаются панельные жилые дома, ломаются шпили метеовышек, на космодроме рассыпаются кольца антигравов атмосферного лифта. Асфальт трескается, и в образовавшиеся черные провалы падают автомобили, деревья и куски зданий. Кажется, будто ненасытная планета проглатывает все то, что принесли сюда чужеземцы.
Под ногами людей пробегает стремительная серая тень.
«Крыса!» – кричит кто-то и пытается закрыть нос воротом куртки.
Его товарищ лишь усмехается, тихонько кашляя в кулак и сплевывая очередной кровавый сгусток.
– Все оставшиеся погибли, – сказал я, поджимая губы. – Сент-Кросса больше нет.
Ричард резко отвернулся и отошел от меня.
Я же постарался отогнать негативные мысли. Если все время думать о том, что случилось, то можно сойти с ума. Кто теперь будет приходить мне в кошмарных снах? Оврам придется потесниться.
Накрапывал мелкий дождь, ветер бился о корпуса машин, забирался в складки одежды, бросал прямо в лицо холодные капли.
То ли от холода, то ли после долгой дороги мне вдруг захотелось справить нужду. Я как раз готовился предупредить Смирнова о том, что отлучусь, когда к нам подошел военный, прибывший в Сент-Кросс вместе с колонной. Я уже видел его перед нашим отъездом из города и все силился вспомнить, где мог встречаться с ним до визита на Джейн. Этот довольно высокий человек с резковатыми движениями носил кепи и полевую форму.
– Как его зовут? – поинтересовался я у Жукова.
– О! – глубокомысленно протянул инженер. – Это Джордж Уолкер, бывший генерал! Он здесь совсем недавно.
И тут я вспомнил. Конечно же! Тот самый Джордж Уолкер, который на планете Заря рассказывал мне об оврах. Что он здесь делает?
Уолкер между тем стал пересчитывать людей и машины. Вскоре выяснилось, что от их былого числа осталась едва ли половина.
– Нас мало, но мы еще живы! – обводя всех взглядом, сказал Уолкер. – Я не буду называть вас героями и задвигать патриотические речи. Только скажу, что мы теперь поедем по верхней дороге и будем внимательнее. Джейн удалось водить нас за нос несколько дней! На моей памяти такое происходит впервые! Похоже, мэр Харрис погиб еще в правительственном убежище, а то, что нам удалось спасти, – это всего лишь его призрак. Но теперь мы будем осторожнее и не позволим пудрить нам мозги.