Опаляющая страсть
Шрифт:
Гейб вспомнил Тенистый каньон и трепетную красоту Саммер, от которой замирало сердце.
– Нет, я так не думаю. – Он вздохнул и посмотрел на закатное солнце. – Поверь мне, это не так.
Лошади прибыли на следующий день. Все три, гордые, блестящие и сильные. Ослепительные животные, их ухоженная шерсть сияла на солнце, и при движении под ней перекатывались мускулы.
Они напомнили ей Гейба. Прикусив губу, Саммер покачала головой. Она должна перестать думать о нем.
Наблюдая за лошадьми, когда водитель
Саммер подошла к лошадиному фургону, где водитель помогал третьей лошади зайти в стойло задом.
– Я сама возьму эту, – сказала она, показывая рукой на лошадь.
Морщинки смеха собрались в уголках его глаз, водитель покачал головой.
– Лучше не надо, мисс. Это жеребец, и он очень сильный. Чем скорее я заведу его в стойло, тем лучше. Кстати, где у вас стойла для жеребцов?
– Для жеребцов? – удивилась она. – У меня есть только обычное, рядом с двумя другими.
Выражение его обветренного лица стало недоверчивым.
– Вы не можете держать племенного жеребца рядом с кобылами. Он разнесет всю конюшню. Для него вам понадобится отдельное стойло. – Бормоча что-то, он отвел коня от трейлера и стал водить кругами по двору.
– Это его успокоит, – объяснил он.
Саммер понимающе улыбнулась.
Этот был крупнее других, его шкура сияла, как шелк, а фиолетовые глаза сверкали озорством.
– Надеюсь, у вас сильный конюх, чтобы справиться с ним. – Водитель остановился, крепко держа коня за недоуздок. Как будто поняв, о чем речь, великолепное животное остановилось и выдавало свое нетерпение, только прядая ушами и переступая копытами.
Ибн Хасан аль-Дин. Сын Могучего Клинка от Веры. Или, для краткости, Бен, как сказал предыдущий хозяин жеребца. Имя подходило ему.
Саммер с восхищением наблюдала, как огромное животное втягивает ноздрями воздух, в каждом его движении чувствовался неукротимый дух.
Она пошла вперед, протягивая руку к поводу.
– Я возьму его.
От ее внезапного движения Бен рванулся в сторону, чуть не утащив за собой водителя. Жеребец встал на дыбы, издав режущее слух ржание, возвышаясь над Саммер с неистовством, которое заставило ее замереть на месте.
– Уходите, – прошипел водитель, изо всех сил стараясь удержать возбужденную лошадь. – Вы что, хотите, чтобы он вас убил?
Саммер огорченно отошла на добрых десять футов.
– Нет. Простите.
– Послушайте, леди. Эта лошадь не игрушка. Чем скорее мы поставим его в стойло, тем лучше. Вы собираетесь показать мне дорогу?
Мысли быстро пронеслись в ее голове. Могло бы подойти свободное стойло в дальнем конце большой конюшни. Деревянные стенки там были укреплены, а стальные прутья решетки были в два раза толще. Наверное, оно было построено для жеребца. Она постелет
– Сюда, – сказала она со всей уверенностью, которую смогла собрать.
Она была рада, что с двумя кобылами было гораздо легче управляться.
Когда квитанция о доставке была подписана и лошадиный фургон уехал, Саммер села в расшатанное деревянное кресло в неиспользуемой пристройке к конюшне и подумала, почему ей так хочется плакать. Она пошла в дом. Оказавшись там, она схватила книгу «Разведение лошадей в девяностых» и открыла главу о жеребцах. Вот оно, черным по белому. Она не могла поверить, что пропустила это. На следующих трех страницах было описано стойло для жеребца. Забрав книгу в конюшню, Саммер устроилась в неудобном кресле и начала читать.
К концу дня нервы Гейба были натянуты как струна. Он только предложил ей продать ее ранчо, простое деловое предложение, но чувствовал себя так, будто предал ее доверие. И это было стыдно.
Он стиснул зубы. Ей здесь не место. Это ясно любому. Черт, она даже боится коров. Это только вопрос времени, когда она сама это поймет. Вот тогда она появится у него на пороге и спросит, в силе ли еще его предложение. Надо выждать время.
Но ему не становилось легче. Саммер Шоу разбудила желания, которые слишком долго дремали в нем. Он мог думать только о том, как хорошо ему было бы в ее нежных объятиях.
Как будто бы прочитав мысли друга, Андерсон вышел из телятника и вернулся через двадцать минут с любимым жеребцом Гейба. Крупный длинноногий гнедой по кличке Святой обладал таким характером, как ни одна из лошадей Гейба. Гейб был единственным, кто мог справиться с ним, и он нечасто ездил на Святом. У него было два мерина и кобыла для работы. Святой был племенным жеребцом, и он использовал его как производителя.
– Оседлан и готов, босс. – Широко улыбаясь, Андерсон ввел Святого в конюшню.
Благодарность в нем боролась с гневом, Гейб взял поводья и вскочил на широкую спину Святого.
– Как ты узнал, что я хочу сбежать отсюда?
Андерсон продолжал улыбаться, хотя его глаза были грустными.
– Знаю по себе, Гейб. Когда я думаю о Кристал и о том, что у нас могло получиться, когда от бешенства у меня кишки завязываются в узлы, я седлаю коня и еду на пастбище. Там всегда есть какая-нибудь упавшая изгородь или заблудившийся теленок, которого нужно найти. Иногда мне удается забыть.
– Святой – не рабочая лошадь, – напомнил ему Гейб.
– Знаю. – Андерсон окинул оценивающим взглядом огромного жеребца. – Он не подарок. Но, думаю, ты мог бы ответить на вызов.
Чертыхаясь про себя, Гейб направил Святого к полям. Андерсон знал слишком много, это не доведет его до добра.
Он объехал все пастбища, даже те, на которых не было скота. Он избегал только одного места, которое обычно давало ему успокоение, Тенистого каньона, потому что знал: там его будет преследовать трепетное лицо Саммер.