Опасайся дверных ручек
Шрифт:
– - Я не понимаю, зачем они так...
Ярт махнул рукой.
– - Тут все просто: мама думает, что мы поженимся.
"Действительно просто", -- подумала Юлга, -- "только он как-то странно к этому относится для парня, который недавно отказал."
Яльса, наверное, подумала то же самое.
– - Но ты же меня не любишь!
Ярт пожал плечами.
– - Угу. Я никого не люблю, так что какая мне разница?
Яльса зло свернула глазами, и Юлга наконец узнала в этой потерянной девчонке будущую тетю Ато.
– - Мне не нужен муж, который меня не любит! Тебе-то,
– Твердо сказала она.
– Я тебя обязательно разлюблю и полюблю кого-нибудь другого. Доброго и хорошего, вот! Который не будет меня оскорблять через слово, будет пылинки сдувать, ясно тебе?
Ярт ухмыльнулся - и Юлга будто увидела взрослого Ярта.
– - Ну, попробуй. Посмотрим, как получится.
И резко встал, отряхивая брюки.
– - А тете Талине я так и скажу.
– Яльса встала тоже.
– Скажу, что подслушивала, скажу, что замуж за тебя выходить не буду... Поблагодарю... Я не хочу, чтобы у вас из-за меня были проблемы...
Ярт вцепился Яльсе в плечи: лицо у него было бешеное.
– - Дура, да? Дура? Ты вообще знаешь, что это за род такой, Дафл? Да они хуже водников, застряли в каменном веке, до сих пор братьев на сестрах женят, чтобы чистоту крови сохранить! Ты там грязью будешь, приблудышем - этого хочешь, дура? Наши проблемы тебя вообще беспокоить не должны, их старшие разрулят! Наши проблемы - не твоего ума дело, дура! Свои решай, раз уж есть возможность, хоть раз в жизни займись собственными проблемами, поняла?
– - Я врать не хочу, дебил!
– Огрызнулась Яльса.
– Ясно тебе? Противно мне врать! Противно сидеть на чужой шее!
– - А придется!
– Рявкнул Ярт.
– Придется, поняла? Раз уж приперлась в этот дом, так тут и оставайся! Только попробуй с шеи слезть, я лично к Дафлам в родовое гнездо пойду, тебя заберу и отведу в храм!
– - Хочешь сказать, что иначе тетя Талина...
– - Да.
– Тихо ответил Ярт.
– Тетя Талина - это не добрый дух из сопливых историй. За будущую невестку она глотку любому вырвет. За девчонку-сиротку с улицы... тебе очень повезло, что она как-то узнала о твоем признании, не отказывайся от подарков судьбы. Ну, или можешь вернуться и попросить кого-нибудь завалить тебя бетонной плитой. Только выбирай побольше, чтобы наверняка.
Он отпустил ее плечи, сунул большие пальцы в карманы брюк.
– - и что делать?
– - Что-что. Ты отлично справляешься: продолжай смотреть на меня влюбленными глазами и будет тебе счастье.
– Фыркнул Ярт.
– Приставка "Хин" к имени рода: Хин-Тато. Звучит? И врать не придется, ты ж меня влюблена. Просто немного... недоговоришь. Дай маме помечтать. А не дашь, так маме и мечтать не придется, я сам все сделаю.
Яльса смотрела на Ярта... Юлга тоже на него смотрела: худой угловатый подросток, который изо всех сил старается смотреть на Яльсу сверху вниз. Вообще-то получается, он выше ее на добрую голову. Указательные пальцы выбивают по ткани какой-то сложный ритм: он нервничает, но изо всех сил старается это скрыть. И в случае не менее взвинченной Яльсы его старания не проходят даром - она смотрит на него так, как будто
Но почему Ярт это делает, почему рискует собственной судьбой? Неужели связало неудачное признание, комплекс вины? Пожалел? Юлга спросить не может, но, к счастью, Яльсу мучают те же вопросы. Ей терять нечего.
– - А ты что, как раз добрый дух? Пожалел сиротку? Настолько пожалел, что аж жениться готов, так что ли?
– - Хочешь так думать - думай.
– Ярт пожал плечами.
– Твое дело. Я тебе ничего объяснять не обязан. И не буду. И вообще, я спать пошел.
Развернулся и утопал в сторону лестницы. Яльса, чуть поколебавшись, последовала за ним.
Огонек снова мигнул, пожирая собственную иллюзию, а потом вдруг вывернулся наизнанку и окутал Юлгу липкой тьмой.
В сердце тьмы плакал ребенок, и этот плач становился все сильнее и сильнее, переходил в нечеловеческий вой.
"...третью няньку уморил..."
"...жаль, что он не родился девочкой..."
"...если ничего не предпринять, он погибнет..."
"...он все равно умрет; какой толк..."
"...не трогайте его, он должен научиться справляться сам..."
"...лучше оставить его одного..."
"Варт? Варт, ты меня слышишь? Не бойся, это я... тут нет никаких монстров... ш-ш-ш, не бойся, только не бойся, я здесь, здесь, рядом"
И тьма отступила.
Мальчик сидел на кровати, а рядом с ним, на полу, сидела Яльса. Ее трясло, как в лихорадке. Впрочем, рука, которой она гладила маленького Варта по волосам, не дрожала.
– - Ш-ш-ш, маленький, под кроватью никого-никого нет, совсем никого. Только не бойся, ладно?
Варт длинно, протяжно всхлипнул.
– - Ну вот чего ты боишься?
– Спросила Яльса, -- Скажи. Если поймешь, чего боишься, сразу поймешь, как это победить.
Варт молчал.
Яльса склонила голову на бок.
– - Вот как... Ты совсем-совсем не говоришь? Не сделаешь исключение для меня?
Варт замотал головой. Его неплохо было бы подстричь: неровная челка доходила до кончика носа.
– - Давай пойдем и умоемся.
– Решительно сказала Яльса, подхватывая Варта на руки.
– Страх липкий, обязательно умыться надо. Мне бабушка говорила. А бабушка разбиралась! Знаешь, какие сказки бабушка рассказывала? К ней со всего дома сбегались дети, послушать. Она выходила из дома и ей говорили: "здравствуйте, мудрая Яо, не посидите сегодня с нашими детьми?" и у меня всегда было много друзей, всегда-всегда, и все они приходили играть к нам, и слушали бабушкины сказки...
Она и сама не заметила, что плачет. Не заметила, как затих Варт, зачарованно следящий за слезой, бегущей по ее щеке. Протянул руку и потрогал щеку пальцем. И вдруг что-то изменилось, что-то неуловимое в Яльсином лице. Наблюдавшая со стороны Юлга вдруг поняла одну простую вещь.
Больше Яльса никогда не заплачет по бабушке.
Видение опять свернулось в черный клубок, выплевывая ее обратно в реальность. Шепнуло на прощание строгим голосом Тянно: "Сказочники всегда живут на отшибе, ибо нет такого сказочника, что не сделал бы однажды роковой ошибки".