Опасная компания
Шрифт:
Его рука властно обхватила ее пальцы.
— Мне даже отсюда слышны твои мысли, — тихо сказал он.
— Вот как? — вызывающе бросила она, нисколько не сомневаясь, что он никак не сможет прочесть их.
— Ты пытаешься решить, следует ли тебе оставлять меня после того, как мы устраним неисправности с электричеством.
Джорджиана намеренно не стала поворачиваться к нему лицом.
— И что же, по-вашему, я решила?
— Окончательного варианта еще нет, — сразу же ответил он.
Воцарившееся в машине молчание не прерывалось до тех
— Вы включали лампу наверху?
— Мы наверх не поднимались, — ответил он, ставя машину на ручной тормоз. — Ты же не будешь… Джорджиана?
Она закрыла лицо руками и начала медленно раскачиваться из стороны в сторону.
— Посмотри на меня! — потребовал он и с силой отдернул ее руки. — Черт побери, Джорджиана! Я чего-то не знаю?
Она открыла глаза. Она не имеет права подвергать его жизнь опасности. Ни в коем случае! Она войдет в дом одна, сразу же позвонит Алану, и… и…
— Это Эдвард, да?
Она изумленно уставилась на Максима: — Что?
— Ты несчастлива в браке. Ты от него убежала, да? Он тебя разыскивает — и теперь ты боишься, что он тебя нашел?
Она чуть было не рассмеялась Максиму в лицо. Мелодраматический поворот его фантазий показался ей невероятно забавным.
Сквозь выступившие от смеха слезы она увидела, как его лицо превращается в маску ярости, и ей показалось, что он готов дать ей пощечину. Именно так поступают с женщиной, у которой истерика.
Его безжалостный поцелуй подействовал на нее столь же ошеломляюще. Это не было нежностью любовника, он требовал от нее совершенно иного. Джорджиана обвила его шею руками и ответила ему с такой же жадной страстью.
Максим первым прервал поцелуй, но не разжал рук. Даже в темном салоне машины было видно, что на ее глазах блестят слезы.
— Ты не хочешь мне довериться, — проговорил он после короткого молчания.
Она услышала обиду, прозвучавшую в его голосе, но ответить ничего не смогла. Она не могла ему довериться. Несмотря на плотское влечение, она слишком плохо его знала. Однако ей уже было известно, что в обращении с окружающими он бывает безжалостным Она была свидетельницей его бесцеремонной расправы с фотографом. Он не потрудился хоть как-то загладить неловкость. Не стал он смягчать и свои слова, когда она недавно пыталась отделаться отговорками. Если он решит, что ее история может стать хорошей публикацией, он вполне способен ею воспользоваться.
Максим терпеливо наблюдал за тем, как на ее лице одно выражение сменяется другим, и с разочарованием понял, к какому решению она пришла: она ничего ему не расскажет. Пока.
— Пойдем. Мы оба устали, — мягко сказал он, открывая ей дверцу.
На крыльце Джорджиана молча вложила в его протянутую руку ключ. Когда он повернул ключ и дверь открылась, она даже не вздрогнула. Она сделала все, что возможно, стараясь его отпугнуть.
В его руке появился фонарик, и его луч высветил им дорогу в темной прихожей.
—
— В прихожей, за лестницей, — ответила она. — Но вам не обязательно туда идти. Я могу вызвать ремонтников. На кухне возле телефона в блокноте записан их номер.
Максим повернулся к ней. В темноте его лицо было похоже на маску — такую делают в канун Дня всех святых.
— Не слишком ли поздно это делать?
Конечно, он сердится. И кто бы не рассердился, когда с ним ведут себя таким образом?
— Извините, — прошептала она.
— Дьявольщина!
Он пошел вперед, не дожидаясь ее. Она забыла, что дверь в подвал подперта спинкой стула.
— Дополнительная защита, — неубедительно пробормотала она в ответ на его удивленный взгляд.
— Возможно, тебе следует поискать другую работу, где меньше стрессов, — бросил он, отодвигая стул.
К огромному облегчению Джорджианы, свет в подвале загорелся сразу же.
— Пробка перегорела, — негромко повторил Максим. Она не стала дожидаться, чтобы он пригласил ее вниз.
Ничто не заставило бы ее стоять в темной прихожей.
Максим осмотрел прекрасно оборудованные помещения подвала, в числе которых были даже кабинет и мастерская.
Электрощиток оказался напротив стиральной машины, но Джорджиана ни разу не обратила на него внимания. Максим открыл крышку и провел пальцем по пробкам, пока не обнаружил перегоревшую. На карточке рядом с ней было написано: «Лампа на парадном крыльце, прихожая, гостиная». Он выкрутил испорченную пробку и установил на ее место новую.
— Все в порядке!
— Я чувствую себя такой дурой!
Если бы она хоть на минуту подумала о происходящем, то не поддалась бы панике.
— Ночь получилась просто адская, — пробормотал он, обхватив ее за плечи. — Давай теперь поднимемся наверх и все проверим.
Она промолчала, когда он снова поставил стул к запертой двери подвала.
— Я пойду следом, — предложил он.
Свет в прихожей теперь горел, как и лампа на крыльце. Люстра в гостиной зажглась тоже. Смущенная присутствием Максима, она обошла все комнаты первого этажа. Все оставалось нетронутым, как до отъезда. После обхода они снова оказались в прихожей.
— А как насчет второго этажа?
Джорджиана посмотрела наверх, пытаясь понять, что это — искреннее предложение или только поддразнивание.
— Ни к чему, — ответила она после недолгого молчания.
На этот раз он даже не чертыхался — просто стремительно поднялся, перешагивая через две ступеньки. Ей пришлось идти следом.
Максим проявил удивительную дотошность. В каждой из трех спален справа по коридору он открыл каждый шкаф и заглянул под кровати. Поначалу Джорджиана хотела его остановить, сказать, что его действия заставляют ее чувствовать себя все более неловко, но в выражении его лица было нечто такое, что заставило ее замолчать. Максим оберегал ее, пытался уверить в том, что она в безопасности, потому что он о ней позаботился.