Опасная любовь командора
Шрифт:
— Капрал Фоль, поставьте, пожалуйста, двух дежурных. Пусть разбудят меня через три часа или раньше, если у кого-то из больных начнётся жар или бред. Хотя думаю, что до этого не дойдёт. На данный момент все стабильны.
— Гарцель Боллар, позвольте вас проводить до ваших покоев. Вы шатаетесь, — сочувственно проговорил он.
— Разве что чуть-чуть… — сдалась я, понимая, что выжата досуха.
— Пойдёмте. Где ваша спальня?
— В медблоке. Рядом с кабинетом командора.
— Тогда идти туда не стоит. С
— О, это не будет проблемой, — устало хмыкнула я. — Кстати, хотела от души вас поблагодарить за всю вашу помощь. Без вас с капралом Тоулайном я бы не справилась.
— Что вы! Это вы спасли столько жизней!
— Я могла бы спасти больше, если бы осталась на земле.
— Нет, на земле вы, скорее всего, погибли бы. Здесь творился хаос, а у вас, уж простите мою прямоту, нет ни опыта, ни подготовки, ни боевой магии. Командор поступил правильно, что поднял вас в небо.
Я так не считала. Из-за меня погиб лейтенант Мервел. Если бы я не оступилась, он успел бы забраться внутрь. Вместо этого он прикрыл меня собой и заплатил за мою жизнь своей.
— Вы правы… ни опыта, ни подготовки… — сокрушённо прошептала я. — Мервел умер из-за моей неуклюжести. Было бы справедливее, если бы из-за неё погибла я сама.
— Не говорите так. Что бы ни случилось, он поступал так, как считал должным, гарцель Боллар, — заверил капрал Фоль, ловя мой взгляд. — Поверьте, он прекрасно соображал, что делал. Если бы я был рядом с вами, то тоже прикрывал бы вас до конца. Это просто инстинкт — защищать девушку в момент опасности.
Мне стало не по себе. Ведь это я должна спасать их жизни, а не наоборот!
Если бы не неимоверная усталость, я бы разрыдалась прямо в коридоре. Но сил ни на что не осталось, поэтому я просто шла в сторону своего кабинета, механически переставляя ноги.
Есть события, о которых слишком мучительно думать сразу. Нужно, чтобы прошло время, появился некий защитный буфер между тем страшным днём и другими. Словно разуму требуются доказательства, что жизнь не кончилась в тот ужасный момент, что она продолжается, что она не остановилась. Иначе боль просто раздавит.
Когда я споткнулась на ровном месте, капрал Фоль заботливо подхватил меня под локоть и оставшуюся часть пути поддерживал, позволяя опереться на него. От этого стало легче. Столкнись я с осуждением или гневом, не уверена, что мне хватило бы мужества дожить до вечера.
Ключ вошёл в замочную скважину не с первого раза, и когда я шагнула в медблок, то поначалу оторопела. Всё было засыпано осколками, все шкафы раскрыты, а на полу в лужах снадобий валялись вперемешку бинты и банки из-под зелий. Окна зияли пустыми рамами, а под ногами хрустело стекло. Что не попортило взрывом, то случайно растоптали военные, когда забирали медикаменты для медблока на южной стороне.
—
Видимо, усилие оказалось слишком значительным — мгновенно закружилась голова, и я покачнулась. Рука Легранда скользнула мне на поясницу, и он прижал меня к себе, а потом горячо зашептал на ухо:
— Позволь уложить тебя спать и остаться рядом. Здесь слишком опасно. Новую тревогу могут объявить в любой момент. Я просто побуду с тобой.
— Не нужно, — отстранилась я.
— Аделина, — он удержал меня и попытался поцеловать, но я отвернулась.
— Нет, капрал Фоль! Отпустите немедленно.
Он разочарованно разомкнул руки и вопросительно посмотрел на меня:
— Почему ты меня отвергаешь?
У меня был только один вопрос, начинающийся с «почему»: почему он решил начать приставать ко мне именно сейчас, когда я едва не падала с ног от усталости? Что с ним не так? Как он вообще мог сейчас думать об этом?
— Подобные отношения запрещены уставом, — устало ответила я, с трудом соображая.
— Никто никогда не узнает, я дам клятву, что никому не скажу… — с готовностью заверил он.
— Если вы никому не скажете, это ещё не значит, что никто не узнает, — опустошённо возразила я, теряя терпение. — И вы зря считаете, что от внебрачной связи меня останавливает только то, что о ней кто-то может узнать. Мой ответ — нет. И он не изменится от обстоятельств.
— Я не отступлюсь, Аделина, — то ли пообещал, то ли пригрозил он.
Только теперь стало понятно, что вступать с ним в диалог было ошибкой. Словно я начала торговаться там, где требовалось просто отказать. Некоторым бесполезно пытаться что-либо объяснить.
Светло-голубые глаза пылали решимостью, и вот такой, наэлектризованный желанием, Легранд был невероятно красив, но внутри ничего не дрогнуло, и я сухо проговорила:
— Будет лучше, если вы будете держать дистанцию. Я не хочу давать вам ложную надежду, поэтому сразу говорю, что шансов на близость со мной у вас нет. Не только у вас. Ни у кого. Пожалуйста, оставьте меня одну. Уходите, капрал.
Фоль усмехнулся, и по его лицу стало понятно, что он действительно не отступится.
Жаль. Но это — проблема другого дня.
Двадцать девятое эбреля. Вечер
Кеммер
Умом Кеммер понимал, что случившееся — не его вина. Что никто не мог предсказать такого поворота. Что подобного не случалось ранее. Что атака пришлась на самое неудачное время — утреннюю пересменку. Что он как командор не мог предотвратить нападение. Что на момент атаки он был ближе к ангарам и в небе принёс больше пользы, чем мог бы на земле.