Опасная любовь командора
Шрифт:
А что до Бреура — так рано или поздно он сломается. И вот тогда начнётся самое интересное.
Выйдя из тронного зала, командор остановился и подождал Бреура.
— Ноблард Боллар, можно вас на два слова?
Тот не посмел отказать. Не во дворце, не после того, как император столь открыто выразил свою волю и обозначил симпатии.
Секретарь проводил их троих в небольшую приёмную для разговора, и в обычной ситуации Кеммер не стал бы ни с кем беседовать во дворце — тут, как известно, даже у этажерок есть уши и глаза. Однако он рассудил, что лучше уж так, чем ехать и встречаться с шурином специально.
— Это вексель на двадцать пять тысяч арчантов, — протянул командор заранее подготовленную банковскую бумагу. — Обещаю, что буду заботиться о вашей сестре со всем тщанием.
Бреур взял вексель и процедил:
— Надеюсь, у вас хватит порядочности отправить Адель в имение.
— Брен, перестань, — вмешалась Адель. — Я пока прекрасно себя чувствую и сама не хочу уезжать из части. Её перестроили, и там стало безопасно. А твари теперь могут и до Кербенна добраться, в части хотя бы есть маголёты и воины, способные перебить чудовищ. И потом, я — целительница, моё место там, где во мне сильнее всего нуждаются. Брен, пожалуйста, не сердись… Я понимаю, насколько тебе тяжело, но уж так сложилось…
— Нет. Ты сама всё решила. У тебя был другой вариант. Ты показала, что ты больше не с нами. Не с семьёй.
— Это неправда, — мягко возразила Адель.
— Да? Тогда подпиши отречение от Гвендолины. Давай, покажи, что ты всё ещё Боллар.
Адель широко распахнула глаза и неверяще уставилась на брата.
— Брен, ну зачем ты так с Гвендолиной?..
— Я так решил! — припечатал он.
— Подписывай, — вдруг вмешался Кеммер и успокаивающе погладил Адель по спине. — Подписывай. Так действительно будет лучше.
Бреур посмотрел на шурина с удивлением, но всё же достал из внутреннего кармана вчетверо сложенный листок с шестью подписями.
С тяжёлым сердцем Адель поставила седьмую, навсегда отрекаясь от сестры.
Как ни странно, Бреура это успокоило. Он не пожал протянутую Кеммером руку, но кивнул сестре. Когда он ушёл, а она повернулась к мужу и спросила:
— Но почему?
— Потому что Гвен действительно больше не Боллар. А ещё я всё ей объясню, и она поймёт. Обещаю, что она поймёт. Знаешь, что меня обескураживает сильнее всего?
— Что?
— Твой брат мог получить всё то же самое, но без скандала и привлечения императора. Я не понимаю, почему он упорно выбирает именно такой путь, когда есть иные.
— Он просто злится… Пожалуйста, дай ему время.
— Хорошо. Ради тебя я готов дать ему столько времени, сколько потребуется. Пойдём, у нас много дел в части.
Сев в экипаж, Кеммер притянул к себе жену и задумался. Каверз со стороны Бреура он больше не боялся. За попытку устроить выкидыш чужой беременной жене Боллар отправится в тюрьму, а он не дурак. Главное — не оставлять их с Аделью наедине, чтобы Брен не попытался на неё воздействовать. А в остальном — Кеммер остался в плюсе по всем фронтам.
Если не считать скорого приезда в часть младшего принца, конечно. Но это проблема другого дня.
— Ким, а можно сёстры будут работать у нас в части? — тихо спросила жена, поглаживая его по больной руке и вливая в неё
Командор не знал, злиться ему или смеяться. Военная часть стремительно превращалась в какой-то драматический театр, где он скоро никому ни в чём не сможет отказать. Ни любимой жене, ни старому Валентайну с его клёцками, ни привилегированному младшему принцу…
Ну уж нет, это его часть! И устроить из неё цирк он не позволит. Валентайну организует отдельное питание, закажет из города всяких мягких детских консервов и кашек. Новых целительниц возьмёт, но спуску им не даст. А младшему принцу и племяннику, который тоже хочет получить направление в его часть после окончания третьего курса, покажет, что такое военная дисциплина. Если не понравится — пусть катятся обратно к родителям. В конце концов, что ему император сделает? С должности снимет? Да пожалуйста! Полковник Корональ вон ходит в заместителях и в ус не дует, только посмеивается, когда Кеммер едет на очередное совещание или корпит над восьмым по счёту бесполезным отчётом.
Самое главное для Кеммера — Адель, семья и маголёт. Хотя маголёт можно и новый купить. Без всего остального он как-нибудь проживёт. И вообще — от жизни нужно получать удовольствие!
Именно с таким настроением командор вернулся в часть.
Подчинённые, не привыкшие видеть на лице Блайнера загадочную — а по иной версии кровожадную! — улыбку, дружно напряглись и сначала дописали все рапорты, затем сами устроили внеплановую уборку территории, а после принялись перекрашивать сразу три маголёта.
В последний раз командор так довольно улыбался Фолю, и выводы сделали все. Да, в пилоты набирали не по уму, а по силе, но совсем уж дураков в части не было.
Старик Валентайн, воспользовавшись общей суматохой, заставил курсантов отмыть плиты и колонны храма Гесты под открытым небом, а затем — набрать грибов в соседнем лесу и высадить их рядом с частью.
Видя, что командор никак не пресекает подобные вольности, эскадрилья мыла камни, сажала грибы и волновалась ещё сильнее.
Кеммер на происходящее смотрел философски, чем ещё больше пугал подчинённых, а когда волнения достигли пика и правая рука командора окончательно выздоровела, устроил в части учения-мучения, после которых все вздохнули с облегчением. Всё же муштрующий и грозящий карцером командор был милее и понятнее сердцу, чем улыбающийся, так что всё вернулось на круги своя.
А Адель была абсолютно, неприлично счастлива.
Она отдала полученные от Фоля-старшего деньги Брену, а затем несколько раз возила сестёр за покупками. Они объедались в кафе на центральной площади Кербенна самыми дорогими пирожными и прощали друг другу слабости.
Да, Лира любит неприлично яркие цвета платьев и не убирает за собой тарелки; Уна расставляет кружки в шкафу ручками в одну сторону и ругается, если кто-то нарушает задуманный ею порядок; Лида притащила домой ядовитую змею и носится с ней, как с ребёнком; Эва устроила на работе тотализатор и осталась в серьёзном плюсе, но получила взыскание от начальника части; Кайра снова нарвалась на выговор от ректора, и он прислал семье гневное письмо на трёх листах о её неподобающем поведении; а Адель — теперь вообще Блайнер.