Опасная любовь
Шрифт:
– Сергей, ангельские грибочки - это?
– Содержащие псилоцин и псилоцибин. Наркотики растительного происхождения.
– Выходит, Мамадышкина с Палладьевым ходила за ними для Марины. Только я не понял, кто и зачем на них напал?
– Сергей, наркотики же! Побережье захватила наркомафия. Грибки растут ведь только на Плескачёвом озере. Милиция борется.
Рябинину не давала покоя одна мысль… В желудке Сомова были эти грибки. Нормальный человек есть их не станет. Но где там нормальность, если
Палладьев со свидетелем вернулись. На лице Напрасникова были изумление и страх:
– Афанасия… утопили…
– Так, посидите у дежурного. А мы берём Артура - и в коттедж.
Несколько коттеджей стояли вразброд. Каждый претендовал на какую-то архитектурную особинку, но поскольку все были из красного ничем не отделанного кирпича, то казались на одно какое-то краснорожее лицо.
Мамадышкина переминалась у входа.
– Мы к вам в гости, - сообщил ей Палладьев.
– А я не звала.
– Не в гости, а с обыском, - поставил всё на своё место Рябинин и тут же поправился: - Вернее, с осмотром нежилого строения.
– А зачем Артур?
– Ему Мамадышкина удивилась больше, чем оперативным работникам.
– Он ищет невесту, - веско объяснил Рябинин, приглядываясь к Антониной реакции, которой, однако, не последовало. Чёрная, высокая, несгибаемо-прямая девушка казалась длиннющей головешкой, которая того и гляди задымит.
Они начали осмотр. Мебель, два телевизора, неясные картины, множество ковров… Стены одной большой комнаты обиты ими, и голоса здесь тухли, словно их задувал ветер. Пахло травами, почему-то в этом дворце неуместно, как духами в казарме.
Поверхностный осмотр ничего не дал. Майор задержался в ковровой глуховатой комнате. Где же здесь окно? И что за узкий прогал, ничем не прикрытый: забран на китайский манер лакированными узкими дощечками. Подошедший капитан встал перед ними, как в музее перед картиной. Дощечки отозвались лёгким колыханием, потому что висели на шнурках. Заинтересовался и Рябинин. Дощечки вновь слабо колыхнулись, но не воздухом, который нагнал следователь. Казалось, что с той стороны дует кто-то большой и сильный.
– Сквозняк, - заметил Рябинин.
– Значит, там помещение, - решил капитан и оттолкнул занавесь.
Там была дверь из крепких потемневших досок - дуло из-под неё. Палладьев дёрнул за ручку сильно, но дверь даже не крякнула. Ничего не оставалось, как уставиться на Мамадышкину.
Она изучала пол и, похоже, намеревалась носком сапожка кокетливо отковырять паркетину.
– Ну?
– потребовал у неё майор.
– Хозяин закрыл, - независимо объяснила Антонина.
– А там что?
– Не знаю.
– Китайские вазы, - предположил Рябинин.
– Она там сушит грибы, - не согласился капитан. Мамадышкина улыбнулась сморщенно. Палладьев подумал, что
– Придётся ломать, - вздохнул капитан, показывая на дверное полотно, которое не имело никакой скважины для ключа.
Но дверь вздохнула…
Сперва оттуда крепче запахло травами, как от свежего сена. Затем дверь подалась на всю ширину. В проёме…
Ни один из оперативников не мог в эту минуту сообразить, да и в последующую не мог, кого они видят…
Что-то крайне несовременное, киношное, фантастическое… Женская фигура в белой, вернее, белёсой полупрозрачной синтетической накидке, просвеченной лучами солнца, падающего ей на спину из широкого окна. На голове тяжело лежал венок из каких-то садовых цветов. Она подняла обе руки, словно захотела взлететь или благословить незваных гостей…
И Рябинин, который считал, что в деле разобрался, сложив, как ясные числа, утонувшего, похищенную, Мамадышкину, коттедж, женитьбу… Похоже, что не сложилось.
Это новобрачная? Она ждёт утонувшего Сомова?
– Кто вы?
– глупо спросил Рябинин, хотя все видели кто.
– Я не знаю, - тихо ответила она.
– Это Марина Лианова, - ещё тише сказал Артур Терский безо всякой уверенности.
– А откуда ты знаешь?
– пошловато хихикнула Лианова, что не вязалось с её романтическим обликом.
– Марина… это же я, Артур Терский…
– Ты же улетел?
– Но я вернулся.
– А где же крылья?
– Какие крылья?
– На которых летал.
Она опустила руки и вольно ими помахала, как крыльями. Артур молчал, не зная, что ответить. Лианова его укорила:
– Ты меня обманываешь.
– В чём?
– Крылья у тебя за спиной.
Ошарашенный парень оглянулся и пожал плечами:
– Марина, что ты говоришь?…
– Артур, я сделаю тебе бокал сексуального коктейля.
От приятной мысли по её лицу мелкой рябью пробежала улыбка: диагонально - от глаза до края рта. И от этой улыбки, похожей на неживую гримасу, всем стало не по себе. Рябинин взялся за ручку двери:
– Марина, мы глянем на этот сексуальный напиток.
– А я заходить в комнату запрещаю, - резко бросила Мамадышкина.
– Это почему же?
– удивился майор.
– Я отвечаю за имущество.
– Да мы же милиция, - сообщил Леденцов.
Они вошли. Небольшая комната была оклеена серой плотной бумагой. Откуда же запах сухих трав? От Марины, которая смотрела на вошедших и счастливо улыбалась. Ни мебели, ни признаков кухни… Лишь раскинут колченогий низкий диванчик, прикрытый аляповатым пледом. У окна, забранного металлической сеткой, вытянулся длинный стол, похожий на прилавок. Глянув на него мельком, Рябинин сказал майору: