Опасная связь
Шрифт:
— Не так быстро, молодые люди. Сперва необходимо встретиться с хозяйкой квартиры, подписать договор и произвести оплату в удвоенном объеме.
— В удвоенном объеме? Чет какая-то мутная схема, лысый, — нависаю над риелтором, и тот пятится назад.
— Тааак принято. Я ведь всего лишь посрееедник, — блеет он, упираясь спиной в стену. — Стандартные процедуры.
— Нда?
— Остынь, Паровоз. Все нормально. Поехали, — уверенно произносит Кир.
— Вздумаешь нас кинуть, закатаю в бетон, — напоследок
— Ну что вы! — испуганно на меня таращится. — Как я могу…
На съемной хате оседаем пару дней спустя. Первые сутки тратим на уборку и покупку всего необходимого. Затариваемся в каком-то гигантском торговом центре, находящемся в этом нашем «хорошем районе». Что тут хорошего, я пока вообще не понял, если по-чесноку.
— Сковороду возьми, Илюх, — Дым со всей дури толкает тележку, в которой устроился Черепанов, залипнувший в свой телефон.
— Мааать твою! — вопит тот, нелепо рассекая руками воздух. — Остановите!
Тележка прокатывается метров на семь вперед. Влетает аккурат в дальний стеллаж, стоящий перпендикулярно по отношению к боковым, и на Тоху одна за одной валятся упаковки с цветной туалетной бумагой.
— Страйк! — хохочет Кирилл.
— Ублюдина! — отзывается Череп, выбираясь из-под завалов Зевы.
— Харэ уже, а! Пошли на кассу, — качаю головой.
Вечером парни организовывают у нас на кухне небольшой сабантуй. Жратва из доставки. Пойло.
— Ну с новосельем, братва! — Тоха поднимает стакан и заводит первый тост. — За то и выпьем. Неплохо вроде устроились.
— Везет вам, а у меня — полный трындос, — жалуется Кабан. — Тетка встает ни свет, ни заря. Заставляет жевать траву на завтрак и закаляться. Типа ЗОЖ и все такое.
— Будешь знать, как хвастаться московскими родственничками, — ехидничает Череп.
— Я чуть яйца не отморозил утром. Минус двадцать, а она меня в одних трусах отправила на балкон! С ведром ледяной воды наперевес. Совсем ополоумела!
— Лошара!
— Если станет невмоготу, смоюсь к вам.
— Учти, отправишься к ним в комнату третьим, — предупреждаю заранее, потому что соседства не потерплю.
— Да хоть в сортире спать буду. Лишь бы не с этой чокнутой. Прикиньте, у нее растение есть. Мух жрет.
— Гонишь, — не верит Тоха.
— Клянусь. Я раньше такое только по телеку видел! Так вот, эта чиканутая по имени его называет. Разговаривает с ним.
— Клиника.
— Кстати, я говорил, что Зорин свалил к бабке в Тулу?
— Минус один.
— А Мина? — интересуется Дымницкий.
— Пока думает насчет столицы.
— Минус два. Очконавты… — фыркая, подытоживает Череп. — Значит, нас четверо. Прям как раньше.
— Слышь, Илюх, давай о делах потрещим, пока башка варит. Че, какие у нас планы?
— Планы грандиозные, Витос, —
— Только не наркота и не проститутки!
— Че? Тетя Лида не одобрит? — забавляется Тоха, за что и получает от Кабана затрещину.
— Не, у нашего Илюхи идея покруче.
— Выкладывайте уже быстрее! — торопит Череп.
— Паровоз… — Кир делает многозначительную паузу.
— Короче, — отлипаю от спинки стула и подаюсь вперед, сцепив ладони в замок. — Сказку про Робин Гуда все знают?
Распахнув окно, вставляю в рот сигарету и чиркаю зажигалкой. Из кухни доносится хмельной ржач и громкие голоса парней.
Затягиваюсь и медленно выпускаю дым, наблюдая за тем, как кипит жизнь в муравейнике, именуемом столицей. Время позднее, но там, за пределами нашей пятиэтажки, по-прежнему шум и гам. Город гудит, по шоссе нескончаемой вереницей ползут автомобили.
Достаю трубу из кармана. В задумчивости перебираю ее пальцами. Откладываю на подоконник.
За спиной жалобно поскрипывает старая деревянная дверь.
— Стрельни одну, — рядом вырастает фигура Дымницкого.
Молча протягиваю ему пачку сигарет. Возвращаюсь к своему занятию. Исследую местность.
— Грузишься который день. С чем связано? — интересуется он.
— Терпеть не могу этот город, ты же в курсе.
— А помимо? — не унимается Кир. — По какому поводу загоняешься, если не секрет?
— Думаю, выгорит у нас или нет. Это же не область. Все гораздо серьезнее. Мы лезем туда, где нам точно не будут рады.
— Прорвемся.
Киваю.
— Есть что-то еще, — заявляет он уверенно.
Поворачиваю к нему голову. Бесит эта его долбаная проницательность и цепкий, внимательный взгляд.
— Колись, братан. Я — могила, ты же знаешь.
Пару минут слушаем суету ночного мегаполиса, а потом, видать под действием водяры, язык у меня все-таки развязывается, ибо мозг взрывается уже которую неделю.
— У тебя были девственницы, Кир? — выкатываю решительно.
Дымницкий аж сигарету роняет.
— Етить-колотить, прожег дыру в новых джинсах! — поднимает с пола окурок и снова лезет в пачку. — Ну ты блин и спросил. Давно, но были. Тот еще геморрой.
— Почему? — смотрю на него нахмурившись.
— Возни с ними много. Во-первых, порядочную затащить в койку — целое дело. Во-вторых, сам процесс — мало приятного. Боль, нытье, слезы, сопли. Такой себе коктейль, на любителя. В-третьих, куча проблем начинается именно после.
— Например…
— Привязываются, — выпускает кольцами серебристый дым. — Требовать что-то начинают. У них же в башке целая вселенная, посвященная первому сексу. Ну, знаешь, типа осчастливила, отдала самое ценное — теперь ты, дорогой, по гроб жизни обязан.