Опасное желание
Шрифт:
Грифф пробормотал несколько нелестных эпитетов в адрес издателя и типографии.
– Хорошо, – с тяжелым вздохом согласился Камерон. – В таком случае я позавтракаю тостом и скучнейшим блюдом из отварных почек.
Он сел за стол и стал молча поглощать пищу. Ночь была длинной и утомительной, Камерон провел ее на ногах. Покинув спальню Софи, он нанес еще несколько визитов. Последний потребовал от него особой ловкости, так как Камерону пришлось прогуляться по черепичным крышам с крутыми скатами. Вздрогнув от внезапной боли, он положил вилку
– Могу я спросить, что произошло? – задал вопрос Коннор, разглядывая ссадины на костяшках пальцев своего друга.
– Я решил не терять времени даром и провел маленькое предварительное расследование. И, как оказалось, не зря. О противнике нужно знать как можно больше. – Камерон налил себе чашку ароматного горячего кофе и с наслаждением сделал несколько больших глотков. – О, великолепно… Этот черный, как сердце дьявола, кофе прекрасно бодрит. Несмотря на все недостатки, у твоего шеф-повара, Грифф, есть одно неоспоримое достоинство – он умеет правильно обжаривать зерна.
Грифф что-то пробурчал себе под нос.
Камерон повернулся к Коннору.
– Я узнал, что Дадли этим вечером будет в «Логове». Причем один. Его друг Мортон занят другими делами. Надеюсь, ты не передумал помочь мне?
– Напротив, я с нетерпением жду встречи с этим Дадли.
– Я тоже.
Камерон выпил еще чашечку кофе и встал.
– Куда ты собрался в такую рань? – удивился Коннор.
– Да так, не беспокойся.
– Надеюсь, ты съездишь к себе и переоденешься, – проворчал Грифф, шурша свежей газетой. – У тебя сзади порваны брюки, а ботинки измазаны зеленой грязью.
Камерон с усмешкой отвесил ему поклон.
– Не волнуйся, к вечеру мой внешний вид приобретет свой обычный блеск.
Коннор взглянул на друга, щурясь от яркого солнечного света.
– Если уж мы заговорили о твоем внешнем виде, то ответь, пожалуйста, у тебя новая серьга?
– Да.
Камерон дотронулся до серьги с жемчужиной, которая была точной копией тех, которые достались Софи в наследство от матери. Ее изготовил нелегальный ювелир, набивший себе руку в подделке драгоценностей.
– У этой серьги интересная история, но не просите меня, чтобы я раскрывал вам все секреты. Скажу только, что сегодня она будет залогом успеха нашего предприятия.
– Залогом успеха? – Коннор нахмурился. – Между прочим, за карточный стол сажусь я. Не хочешь ли ты сказать, что я должен надеть ее? Хоть ты и мой друг, я никогда не соглашусь, чтобы мне прокололи ухо.
– Из-за тебя я схлопотал пулю в ногу, – напомнил Камерон. – Но ты когда-нибудь слышал, чтобы я упрекал тебя за это?
Спасая жену Волкодава, Камерон когда-то получил ранение.
Коннор заерзал на стуле, пробормотав проклятие.
– Не беспокойся, – снова заговорил Камерон, – я знаю, твоей жене не понравилось бы, что ее муж вдел в ухо серьгу. Поэтому я не буду требовать этого. Я рассчитываю на твое мастерство, а не на силу талисманов.
– Если я не сумею взять верх
– Я с удовольствием посмотрел бы, как ты будешь поглощать подобное блюдо, но, думаю, до этого дело все же не дойдет.
– Конечно, не дойдет, – согласился Грифф. – Разве мы когда-нибудь оставляли своего друга Бладхаунда в беде? Разве кто-нибудь из нас хоть раз сплоховал, выручая его?
Коннор поморщился:
– Вообще-то по крайней мере один такой случай я могу припомнить…
– Прекрати, Коннор, – махнув рукой, прервал его Грифф. – Ведь я в конце концов исправил то, что произошло из-за моей небрежности.
– Да, это так.
– Я вынужден оставить вас, – вмешался в разговор Камерон. – Надеюсь, вы не перегрызете тут друг другу глотки. Сегодня вечером в «Логове» вам понадобятся острые как бритва клыки.
Камерон вышел на улицу, но направился не к себе, в восточный конец района Мейфэр, а, перейдя площадь, повернул на Дьюк-стрит.
Ему необходимо было поспать и набраться сил, но, прежде чем лечь в постель на пару часов, Камерон решил зайти еще в одно место.
– Проклятие, – пробормотал он. – Если «псы» узнают, что я веду себя как влюбленный щенок, они поднимут меня на смех. Я-то никогда не щадил их, когда уличал в мягкотелости.
Камерон ускорил шаг. Он чувствовал себя сейчас ранимым и уязвимым и ненавидел себя за это. Чтобы выжить, надо быть сильным – он знал это.
«Софи – вот твое слабое место», – нашептывал ему на ухо дьявол. «Нет, Софи – не слабое место, – отвечал ему Камерон. – Она – лучик чистого ясного света в моей пасмурной жизни».
Губы Камерона скривились в усмешке. «Да спасет меня Сатана, я начинаю мыслить образами, как сентиментальный поэт».
Подняв глаза, он увидел, что шедшие ему навстречу женщины – пожилая дама и ее дочь – поспешно перешли на другую сторону улицы, чтобы не встречаться с ним. Ничего удивительного: в мятой рваной одежде, с щетиной на подбородке, он выглядел отвратительно. Камерон был похож на настоящего пирата, бороздящего опасные глубины морей и навлекающего неприятности на любого, кто окажется рядом.
Погруженный в задумчивость, Камерон остановился на углу Беркли-сквер, размышляя: то ли идти дальше, то ли вернуться домой. Однако судьба приняла решение за него.
– Мистер Даггет?
Проклятие! По его расчетам, дамы должны были отправиться по магазинам намного позже.
– Как хорошо, что я с вами столкнулась, – радостно проговорила Джорджиана. – Я должна встретиться с Софи и тетей Гермионой в кондитерской Гантера. – Она улыбнулась, переложив круглую коробку со шляпкой из одной руки в другую. Стоявшая рядом горничная держала еще несколько коробок. – Нам с Горман пришлось остаться в мастерской и подождать, пока швея закончит работу. Завтра на рассвете мы уезжаем домой, поэтому нам нужно получить все заказы сегодня.