Опасность в бриллиантах
Шрифт:
Дафна ушла, когда наступили сумерки. Она ехала на Парк-лейн в карете Саммерхейза, еще не в силах думать о том, какую большую ошибку совершила сегодня вечером. Пока в голове у нее крутились только распоряжения Каслфорда насчет Латама.
Сколько бы он ни говорил, что волнуется за нее, оберегает он Латама. Может, они больше и не друзья, но прошлое — все их мальчишеские игры и общие грехи юности — многое значит. И вероятно, герцоги в любом случае будут держаться сплоченно. Нападки на одного из них уменьшают власть
Пэры, безусловно, заинтересованы в том, чтобы поддерживать друг друга. А Латам к тому же родственник Каслфорда.
И пусть он очень плохо думает о Латаме, все равно никогда не пойдет против него. И несмотря на любые оскорбления, они никогда не кинут вызова друг другу, тем более из-за нее.
А это значит, что даже если Дафна когда-нибудь наберется отваги и попытается заставить Латама заплатить за прошлое, лучше не сообщать о своих планах Каслфорду.
Вернувшись к себе в комнату, она сама разделась, не обращаясь за помощью к горничной. Она не хотела никого видеть.
Дафна села к туалетному столику и распустила волосы. В зеркале по обеим сторонам ее лица сверкали две звезды, отражая свет свечей. У нее в ушах все еще были бриллианты. Там, в палатке, она совсем забыла снять их и положить в коробочку.
Глава 14
— Прямо сейчас, — сказал Каслфорд.
— Я должен вернуться к себе домой и составить это письмо там, ваша светлость. В силу деликатности вопроса оно требует некоторого обдумывания.
— Немедленно! — Каслфорд показал на письменный стол у себя в спальне.
Доктор Невертон вспыхнул, вид у него сделался недовольным и раздраженным.
Встреча, с самого начала пошла не так. Получив сообщение с требованием приехать как можно быстрее, доктор Невертон помчался к герцогу, прихватив саквояж, полный тонизирующих средств и металлических инструментов. Взбежав вверх по лестнице, он ворвался в покои герцога, на ходу забросав вопросами стоявших в гардеробной лакеев.
— Что случилось? Пулевое ранение на дуэли? Горячка, полученная в результате распутного образа жизни? Или беспробудное пьянство все-таки отразилось на каком-нибудь жизненно важном органе?
Каслфорд слышал все это из своей спальни, где сидел, погрузившись в мрачные раздумья. Его ничуть не радовало предстоящее объяснение с доктором Невертоном. Эта женщина в самом деле зашла слишком далеко, поставив подобное условие в обмен на собственные милости. Дочери и жены пэров никогда не вели себя так дерзко.
Доктор Невертон неохотно вошел в спальню, узнав, что его так срочно вызвали не из-за пулевого ранения и не из-за тяжелой болезни, а услышав, что за обследование от него требуется, вообще впал в замешательство.
Но теперь, когда досадное дело завершилось, Каслфорд не собирался отпускать доктора до тех пор, пока эта проклятая бумага не окажется у него в руках.
— Садитесь. Если вам не хватает слов, я помогу, — приказал он.
Доктор
— Вы пишете мемуары, ваша светлость?
Каслфорд собрал бумаги и неаккуратной стопкой сложил их на краю стола.
— Вовсе нет. А почему вы спрашиваете?
— Простите, но я невольно заметил, что на верхней странице описываются прелести некоей ночной бабочки по имени Кэти. Как там сказано, маленькой блондиночки. — Он поднял плутоватые глаза. — Кажется, я ее знаю.
— Знаете?
— О да, если это та самая Кэти. У той, про которую я говорю, есть родинка прямо… здесь. — Невертон показал себе на грудь.
Они обменялись подробностями, пожалуй, даже излишними, пытаясь убедиться, что это одна и та же девица.
— Ваш опыт с Кэти и другими может оказаться весьма полезным, — сказал Каслфорд. — Но сейчас я хочу, чтобы вы написали мне письмо о состоянии моего здоровья. И не нужно никаких приветствий. Необходимо написать в особенности о том состоянии, которое вы обследовали сегодня. Ну, вы понимаете, о чем я.
— Полагаю, вы хотите, чтобы я заверил, что вы находитесь в отменном здравии. Позвольте спросить, сэр, вы собрались жениться? До сих пор мне только один раз довелось написать подобный документ, когда некий джентльмен с весьма обширным… гм… опытом решил вступить в брак. Будущий тесть потребовал от него такую бумагу.
— Нет, я не позволю вам задавать настолько дерзкие вопросы. Думаю, вот как вы должны начать это письмо. Я продиктую. Вы готовы?
Доктор Невертон вздохнул и обмакнул перо в чернила.
— «Пациент, предъявивший вам это письмо с доказательствами»… не упоминайте моего имени, Невертон! Вдруг это письмо случайно попадет в чужие руки? Я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал, что мне пришлось пройти через это… «может похвалиться превосходным здоровьем. Право же, не так часто удается встретить мужчину его возраста, обладающего такой, юношеской силой и жизненной энергией. Можно подумать, что время для него остановилось с тех пор, как он закончил университет. С моей профессиональной точки зрения, слухи касательно его привычек должны быть ошибочными»… не смотрите на меня так, Невертон! Просто пишите, будь оно все проклято… «ибо если хотя бы половина рассказанных про него историй правдива, врач непременно обнаружил бы последствия в его физическом или умственном состоянии, но в действительности таковых не имеется».
— Ваша светлость, право же, не думаю, что мне следует разрешать вам диктовать подобное…
— «Что касается любых случайных отношений плотского характера, которые когда-либо могли быть у этого пациента…»
— Это звучит так, будто их было всего несколько и очень давно, при том, что вы четверть часа назад признались…
— «…то, с моей медицинской точки зрения (а к моим услугам прибегают далее члены королевской семьи), у пациента нет ни единого заболевания из тех, что обычно ассоциируются с подобными отношениями».