Опасность в бриллиантах
Шрифт:
Каслфорд направил коня прямо в поток тел.
— Дай ее сюда, — велел он мужчине. Тот посмотрел на громадного коня, на всадника и заколебался. — Дай ее сюда, болван! Я отвезу ее в безопасное место.
Мужчина поднял женщину и помог ей сесть в седло позади герцога.
— Можешь идти следом, — сказал Каслфорд.
— Она не моя. Я знать не знаю, кто она такай. — Сказав это, мужчина присоединился к исходу.
— Ваш муж здесь? — спросил через плечо Каслфорд.
Женщина уронила голову ему на спину.
— Он остался там,
— Выясним, что с ним, позже, а сейчас держитесь крепче.
Он повернул коня и присоединился к толпе рабочих, убегавших на восток.
Чтобы вернуться в коттедж, потребовалось времени больше, чем покинуть его, но наконец Каслфорд свернул на узкую дорожку и увидел, что низкая стена, окружавшая садик, никого не задержала. Некоторые просто перелезли через нее и теперь топтали растения, пытаясь избежать плотной толпы, забившей дорогу. Другие подходили и останавливались, глядя на коттедж.
Вот она, опасность убегающей толпы, подумал Каслфорд. Люди превратились в безрассудную силу, наплевавшую на частную собственность, да и на жизнь как таковую. Некоторым казалось, что теперь они могут совершать поступки, которые в нормальном состоянии не совершили бы ни под каким видом. Все социальные ограничения рухнули.
Каслфорд сознательно направил коня на толпившихся в палисаднике людей и откинул полу сюртука так, чтобы был виден заряженный пистолет.
Садик он очистил быстро, но ведь придут и другие. По меньшей мере несколько часов никто не сможет чувствовать себя в безопасности.
Он спрыгнул с коня и помог спуститься женщине. Дафна, видимо, смотрела в окно, потому что дверь распахнулась, едва он успел поднести к ней женщину.
Войдя в коттедж, Каслфорд сразу увидел, что его не послушались. Пока его не было, дверь открывали не один раз. На него смотрели три новых лица. Встревоженные лица. Испуганные глаза.
Он опустил свою ношу.
— Она ранена. — Каслфорд показал на окровавленную юбку. — Думаю, в ногу.
— Я принесу воды, — сказала Дафна и направилась в глубь коттеджа.
Каслфорд надежно запер дверь на засов и пошел за ней следом.
— Кто они? Эти другие женщины?
— Подруги Маргарет. Они измучились, очень боялись и попросили убежища. — Она стала наливать воду в таз, а когда потянулась к корзинке с тряпьем, руки у нее задрожали. — Говорят, там убили женщину. Убили одного из ораторов, Мэри Филдс. Говорят, это выглядело так, словно они специально пришли за ней. Другие тоже погибли.
Каслфорд уже час с лишним стискивал челюсти, и теперь его гнев прорвался.
— Чертовы дураки!
Дафна выпрямилась и сердито сверкнула на него глазами.
— Кто? Эти несчастные безоружные люди, которых рубили саблями?
— Все они, черт возьми, обе стороны! Рабочие, решившие, что если их соберется несколько тысяч, это не сочтут за первую волну мятежа. Правительство, пославшее армию, чтобы убивать собственных граждан.
Дафна
— Вы знаете про армию? Надеюсь, вы не приложили к этому руку?
Каслфорд горько рассмеялся.
— Моего совета никто не спрашивал. Люди, убежденные в необходимости применить силу, слушают только тех, кто с ними согласен. — Конечно, он не ждал, чтобы к нему пришли за советом. Герцоги имеют право высказываться, когда пожелают. Он говорил с Ливерпулем и писал ему, а толку?
Расплата будет ужасной. И если целью было ввести в дело вооруженные силы, то она достигнута вполне эффективно.
Он взял у Дафны полный таз, отнес его в столовую и велел женщинам перейти туда, чтобы их не смогли увидеть через выходящие на дорогу окна. Они вошли и поставили кресла в кружок посреди комнаты. Две женщины средних лет помогли беженке сесть в кресло, опустились на колени и подняли ей юбку, чтобы обследовать рану.
Каслфорд отвернулся, чтобы следить за садом, но краем глаза успел заметить рассеченное бедро женщины. Это сделала сабля, солдатская сабля.
— Миссис Джойс, подойдите, пожалуйста, ко мне, — позвал он ее, обернувшись.
Дафна подошла и встала рядом с ним у окна передней гостиной. По дороге все еще текла людская лавина.
— Надеюсь, вы привезли свой пистолет, — произнес Каслфорд. — Идите принесите его, а также порох и пули. — Вытащив свой собственный пистолет, он положил его на подоконник так, чтобы легко дотянуться.
Дафна уставилась на пистолет, потом на бурлящую толпу, и ее бледные щеки порозовели. Но этот румянец был вызван не гневом, не страстью и даже не смущением. На этот раз главной эмоцией был страх. Впрочем, Каслфорд знал, что она ни за что его не покажет — не сейчас, когда тем женщинам нужна поддержка и уверенность.
Он восхищался собранностью и самообладанием Дафны, и сердце его сжималось при мысли, что он не может пообещать ей безопасность.
Она вышла и быстро вернулась с пистолетом, выложила мешочки с порохом и пулями на столик, оружие положила на подоконник рядом с пистолетом герцога, а сама встала возле него.
В палисадник ворвались четверо, посмотрели на коттедж, на коня. Возможно, они заметили, что конь и седло не из тех, что доступны таким, как они, а может быть, просто искали повод излить скопившуюся за день ярость.
Один из них поднял булыжник.
Если полетит один камень, за ним полетят и другие. Это всегда так бывает. Каслфорд поднял оконную раму и прицелился в мужчину, державшего большой булыжник.
— Если бросишь, это будет последнее, что ты сделаешь, — предупредил он.
Четверо пар глаз взглянули в сторону, откуда раздался голос, и увидели пистолет. Все четверо мужчин помчались к стене, перемахнули через нее и исчезли из виду.
— У вас прекрасно получилось, ваша светлость. Судя по голосу, вам было бы до смерти скучно в них стрелять, но вы бы это сделали, если бы они настаивали.