Опасные небеса
Шрифт:
– Отличнейший корабль! – раз за разом изумлялся навигатор Рианель Брендос. – Получить его вот так, вслепую, все равно, что наугад вынуть из колоды козырного туза.
Интересное дело: мне ни разу не довелось застать Рианеля за игрой в карты или кости, он принципиальный противник азартных игр, но почему-то ему захотелось выбрать именно такое сравнение.
Брендос совершенно прав: корабль мне действительно достался великолепный. Что же до того, что он набирает высоту медленно, будто лениво… Как только появится
Вообще корабль такого класса должен иметь их семь, а то и все восемь. Они и были здесь, восемь камней, под них даже гнезда остались: два на корме и один в носу. Так что ничего даже переделывать не придется. Но продавец почему-то избавил корабль сразу от трех. Возможно, это сделал уже Кристофер Жануавье, л’хассы ему нужны. И уж совсем не хочется думать, что их присвоили те, кто перегонял корабль сюда, в Банглу. Но в любом случае, я был Жануавье безмерно благодарен.
Еще этот день запомнился вот чем.
В том, что мальчишку, Сида, укачивало, ничего страшного не было – дело привычки. Но есть люди, которым не суждено привыкнуть к высоте, и на летучих кораблях таким делать нечего: небо нужно любить.
«Ну что ж, – думал я. – Побудет Сид день с нами. Если ему не по душе небо, получит свои два серебряных геллера, столько даже Амбруаз в день не зарабатывает. Ну и новая одежонка останется при нем, так что окажется он в выигрыше. Кроме того, на всю оставшуюся жизнь уяснит себе: небо не для него».
Когда он в очередной раз показался на палубе, я вспомнил, как познакомил меня с небом мой первый капитан, рыжебородый Кторн Миккейн.
– Сид, – позвал я мальчишку на мостик.
– Слушаю вас, капитан.
Глазами он меня не ел, но представление о дисциплине Амбруаз втолковать ему смог: пусть и не вытянулся в струнку, но с ноги на ногу не переваливался, и не ковырялся в носу.
– Сид, дело у меня к тебе.
– Слушаю вас, капитан, – повторил он.
– Нужно залезть на мачту, вон туда, – указал я на «воронье гнездо». – Трубу мы одну найти не можем, и вот мне какая мысль пришла: может быть, впередсмотрящий ее там оставил? Будить его не хочется – человек после вахты, а все остальные заняты делом.
Сид взглянул на мачту, измерил взглядом ее высоту… И я уж было подумал, что он найдет себе какую-нибудь отговорку, мол, и у него тоже дел на камбузе полно, когда он кивнул:
– Хорошо, капитан.
Мы с навигатором Брендосом с интересом наблюдали за ним. Заметно было, что Сид идет к вантам, ведущим к верхушке мачты, на деревянных ногах. Возле самого борта он замешкался, посмотрел вверх, затем осторожно выглянул за борт. Мы ждали.
– Мальчонка с характером, – сказал Брендос, когда тот, увидев, что мы за ним наблюдаем, все же полез наверх.
Лез он с закрытыми
– Эй, малец! Страшно вниз спускаться? Тебе помочь?
– Еще чего! – сердито крикнул тот в ответ. – Сейчас сам спущусь.
Когда Сид вновь оказался на мостике, дрожащий, с посиневшими от холода губами, он едва смог сказать:
– Нету в ней трубы, господин капитан.
– А вообще, как там?
– Там? Красотища! Дома как коробочки, люди – букашки, а до неба, кажется, можно рукой дотронуться!
И глаза его горели восторгом.
– Иди, грейся, – отпустил я его.
Тот уже было начал спускаться по трапу с мостика, когда вернулся:
– Господин капитан! – На это раз он действительно переваливался с ноги на ногу. – Господин капитан, я согласен на один геллер, даже меньше, только вы меня не прогоняйте с корабля, хорошо?
– Это только от Амбруаза зависит. Вдруг ему не понравится такой помощник, как ты, – развел я руками, не в силах удерживать улыбку.
– Ну вот, еще один, – сказал навигатор Брендос, когда Сид исчез за дверьми камбуза, куда он добрался бегом.
И навигатор прав: еще один человек заболел небом, заболел неизлечимо, на всю оставшуюся жизнь. Когда-то, примерно в такой же ситуации, заболел им и я. И еще ситуация похожа тем, что и меня голос Энди Ансельма вернул к действительности, когда я, забравшись на верхушку мачты, совсем забыл, для чего послал меня на нее капитан Кторн Миккейн, залюбовавшись окружающим видом.
За испытание привода Аднера мы взялись уже в полной темноте. Все это время мы крутились в небе в окрестностях Банглу, и за нами, можно нисколько не сомневаться, наблюдало множество глаз. Тьма же помогла бы нам укрыть от них неподвластные нормальной логике перемещения «Небесного странника»: как может корабль без парусов двигаться в небе? Причем двигаться быстро и против ветра?
«Небесный странник» висел в небе, медленно движимый ночным бризом на запад, туда, где в ясную погоду отчетливо видны пики гор острова Неистовых ветров.
– Ну что ж, приступим, – заявил я, берясь за рукоять, приводящую привод в действие, после чего медленно сдвинул ее вперед.
Звякнула цепь, передавая команду на устройство, – и ничего. Я сдвинул рукоять еще – и опять никакого эффекта. Взглянул на Аднера: «Что-то не так?»
– Двигайте сильнее, капитан Сорингер, – пояснил он. – Цепь дает слабину, и необходимо ее выбрать. Когда тяги представляли собой металлические прутья, слабины не было, а делать натяжку цепи слишком сильной чревато – могут сбиться настройки в самих гнездах л’хассов.