Опасные пути

Хилтль Георг

Завернув раненую в плащ, двое мужчин понесли ее в гостиницу, где пострадавшая возбудила всеобщее участие, тем более что почтальон рассказал, какая это щедрая и богатая дама. Через самое короткое время маркиза уже лежала в лучшей комнате гостиницы, на чистой, мягкой постели. Около нее хлопотали сама хозяйка, две служанки и еще одна из обитательниц городка.

Почтальон принес вещи маркизы, а сам уселся ужинать.

Холодные компрессы привели маркизу в себя; она открыла глаза.

— Спасите! Я не так виновна! Спасите, меня хотят убить! — были ее первые слова.

— Успокойтесь, —

сказала хозяйка, — Вы у добрых людей.

— Где я? — закричала маркиза, дико озираясь, — где же палачи? Их было два, они гнались за мной. Где они?

Ее с трудом убедили, что два всадника были просто конные стражники из Живэ.

Мария опустила голову на подушку, а потом вскочила; лихорадка придала ей силы.

— Я должна ехать дальше? — простонала она, — мне грозит опасность!

Так как почтальон рассказал всем, что путешественница торопится застать при жизни одного умирающего, то ужас маркизы приписали этому обстоятельству.

— Вы должны остаться лежать, пока не придет доктор, — сказала хозяйка, — он осмотрит Вас и решит, можете ли Вы ехать.

— Не надо доктора! — простонала Мария и снова упала в обморок.

— У нее страшная лихорадка, — сказала женщина из города, — бедная барыня очень страдает. Вы должны позвать доктора: помочь ей — христианский долг.

— Николай уже стоит на улице и ждет доктора. Это — прекрасный доктор, и все обращаются к нему: наш городской доктор господин Ру уж очень стар.

— Путешественница, кажется, очень богата, — сказала женщина из города, — на всех ее вещах серебряные цепочки да гербы. Вон, смотрите, буквы “М” и “Б” и корона.

В этот момент в дверь постучал слуга и объявил, что доктор приехал.

— Скорее, Пикль, веди его сюда!

Доктор был молодой, сильно сложенный мужчина. Войдя в слабо освещенную комнату, он снял шляпу и попросил всех бывших в комнате, удалиться, чтобы не мешать ему осмотреть больную. Осторожно подойдя к постели, он увидел, что в полутьме не может рассмотреть ни самой пострадавшей, ни ее повреждений. Он взял со стола лампу, защищенную с одной стороны абажуром, и повернул ее так, что свет упал прямо на лицо больной. Крик изумления и ужаса вырвался из его груди, когда его взгляд упал на пострадавшую. Он схватился рукой за спинку стула, чтобы удержаться на ногах.

Его крик и яркий свет лампы заставили Марию открыть глаза. Увидев неподвижно стоявшего у ее постели врача, она, словно наэлектризованная, подняла голову и, протянув руку, точно желая отогнать видение, прохрипела:

— Камилл Териа!

— Да, это — я, — глухим голосом ответил доктор. — Маркиза, — продолжал он, — я прошу Вас иметь ко мне доверие.

Она схватила его за руку и чуть слышно прошептала:

— Камилл, ты послан мне свыше! Спаси меня!

Териа почувствовал прикосновение горячей, лихорадочной руки, и по его жилам пробежал огонь. Старая, страшными усилиями подавленная любовь проснулась в его сердце. Он взглянул на бледное, прекрасное лицо той, которую так пламенно любил, и забыл ее неверность, забыл свои страдания. Воспоминания о часах блаженного счастья властно завладели им, и эта встреча стала казаться ему намеком судьбы,

что с этих пор его жизнь навсегда будет связана с жизнью маркизы.

— Спасти тебя, Мария? — нежно сказал он, — дай, я посмотрю твою рану; она, вероятно, не опасна.

Думая, что маркиза считает свои повреждения опасными для жизни и ждет от него спасения от смерти, Териа внимательно осмотрел ее и скоро убедился, что рана на голове сама по себе не опасна, но что больная потеряла много крови, что и было причиной ее обморока и слабости. Перевязав рану, он нагнулся к самому уху больной и произнес дрожащими губами:

— Где Сэн-Круа?

— Умер, — прошептала Мария.

Камилл прижал руку к бьющемуся сердцу.

— Говори правду, Мария! Он…

— Умер, Камилл, умер! О, спаси меня! Мне необходимо ехать!

— Ехать? Невозможно! Ты должна пробыть здесь, по крайней мере, два дня. У тебя жар, ты вся в синяках и дрожишь от лихорадки! Отъезд может убить тебя!

— Я должна ехать, хотя бы это и стоило мне жизни, — повторила Мария.

— Тут какая-то тайна, — сказал Териа, — будь со мной откровенна, Мария, я должен знать все. Как ты попала сюда? Да, да, я слышал: ты торопишься переехать границу? Почему такая спешка? Чего ты боишься?

Маркиза с трудом приподнялась на постели.

— Закрой дверь, — сказала она, — сядь поближе и слушай!

Териа запер дверь на задвижку и сел возле нее. Тогда маркиза обняла его и, положив утомленную голову на его грудь, прошептала:

— Ты все еще любишь меня?

— Да, Мария, да! У меня нет сил бежать от тебя.

— Я верю тебе. Если ты любишь меня, то уедем отсюда немедленно! Я должна бежать… Выслушай, но не отталкивай меня! Я — убийца.

Териа хотел вскочить, но руки маркизы крепко обнимали его. Он застонал, как человек, получивший смертельный удар, и почувствовал такую слабость, что чуть не упал, но объятия Марии поддержали его.

— Маркиза, — мрачно сказал он, — я — не монах, не священник; избавьте меня от выслушивания Ваших тайн!

— Значит, я должна погибнуть? Ты покинешь меня?.. Выдашь?..

Камилл встал.

— Позаботьтесь прежде всего о своем выздоровлении! О, Мария, Мария! — с рыданием воскликнул он потом, закрывая лицо руками, — зачем все так случилось? Отчего я не могу увезти тебя в мой маленький, уютный домик! Ах, ведь я все-таки люблю тебя!

— Так было суждено, Камилл. К моей судьбе примешалось проклятие, которое должно было исполниться. Но теперь все кончилось; встреча с тобой — знак того, что теперь наступит счастье… Я сойду с опасного пути, и в этом будет мое спасение.

— За тобой гонятся? — спросил Камилл, приняв твердое решение.

— Не знаю, наверное.

— Хорошо; значит, пока еще нет особенной опасности. Ты должна встать и подкрепиться.

— Камилл, я должна скорее перебраться через границу!

— Отдохни один день; потом я спасу тебя. — Териа отворил дверь. — Притворись, что ты в обмороке, — шепнул он Марии, а потом громко позвал: — Мадам Регина!

Явилась хозяйка.

— Эта дама очень больна, — сказал доктор, — боюсь, не было бы воспаления мозга. Нет ли кого, чтобы я мог послать?