Операции флота против берега на Черном море в 1914-1917 годах
Шрифт:
Поэтому не удивительно, что турки немедленно после бомбардировок и ухода флота возобновляли работы. Более того, имея возможность следить с высот за появлением русских судов, они располагали достаточным временем для срочной уборки подвесных дорог и того погрузочного инвентаря, который для них требовался. Одновременно турками были приняты меры и для создания обороны Зунгулдака. Вскоре после первой большой бомбардировки 6 ноября в Зунгулдаке было установлено четыре батареи, которые сильно препятствовали миноносцам и вспомогательным судам обстреливать гавань и склады на близком расстоянии.
Таким образом, все операции бомбардировок Угольного района в результате привели к ничтожным достижениям. Флот израсходовал громадное количество боевых запасов и угля, не достигнув цели {65} .
Первые же бомбардировки Зунгулдака показали, что, несмотря на разрушения,
32
Хотя эта операция в той ее части, которая относится к пребыванию в море отряда судов, назначенных для выполнения закупорки, и флота, его прикрывающего, и не имеет непосредственного отношения к действиям флота против берега, но мы передаем и обстоятельства всего похода, так как без них будут неясны причины неудачи всей операции.
Это навело командование на мысль предпринять операцию закупорки гавани Зунгулдака затоплением при входе и внутри нее нескольких старых пароходов, нагруженных каменным балластом. Для этой цели были отобраны наиболее изношенные пароходы, имевшиеся в распоряжении Черноморского флота: «Олег», «Исток», «Атос» и «Эрна»{67}.
Для выполнения самой операции закупорки были выделен отряд в составе линейного корабля «Ростислав» (брейд-вымпел начальника отряда{68}), крейсера «Алмаз», 3-го, 4-го, 5-го и 6-го дивизионов миноносцев и четырех перечисленных выше пароходов{69}. Как во время перехода морем, так и во время самой операции отряд должен был прикрываться флотом в составе дивизии линейных кораблей, бригады крейсеров и остальной части минной бригады.
По плану операции закупорки предполагалось [33] , что начальник отряда (командир линейного корабля «Ростислав») 20 декабря, выйдя совместно с флотом в море, должен ожидать 23 декабря прибытия к флоту отряда пароходов с крейсером «Алмаз» и 6-м дивизионом миноносцев. Встреча должна была произойти в указанном рандеву утром. По соединении с флотом отряд идет некоторое время совместно, пока командующий флотом (линейный корабль «Евстафий») не прикажет идти по назначению. Отряд в строю кильватерной колонны (последовательно: «Ростислав», четыре парохода, «Алмаз» и 6-й дивизион) берет курс на Зунгулдак. К заходу солнца к отряду присоединяются 4-й и 5-й дивизионы миноносцев, вступив в кильватер 6-му дивизиону. При подходе к неприятельским берегам 6-й дивизион отделяется от отряда и идет к Зунгулдаку. С рассветом этот дивизион должен исследовать район Зунгулдака в отношении наличия там каких-либо неприятельских судов, подводных лодок, транспортов и пр. и принять самые энергичные меры к их уничтожению. Особенное внимание дивизион должен был обратить на суда, стоящие в гавани, которые могли бы помешать пароходам осуществить закупорку. Выполнив свое задание, миноносцы должны были отойти к прикрывающим кораблям и держаться наготове, чтобы принять людей с затопленных пароходов.
33
План этот, на основании указаний, полученных от оперативной части штаба командующего, был разработан командиром крейсера «Алмаз» и начальником отряда пароходов и утвержден начальником отряда (командир линейного корабля «Ростислав»). Последний в своем донесении командующему после операции пишет: «Ввиду неимения времени до ухода из Севастополя собрать всех на начальников, участвующих в экспедиции, этот план в главных и общих чертах был выработан мною с командиром крейсера «Алмаз», начальником отряда пароходов и флаг-офицером оперативной части штаба Тумановым (который должен был идти на 6-м дивизионе миноносцев, как хорошо знающий Зунгулдак)». Сам план в разработанном виде был передан командиру «Ростислава» уже в море 23 декабря.
При подходе с рассветом к Зунгулдаку «Ростислав» и «Алмаз», имея впереди миноносцы 4-го и 5-го дивизионов с опушенными тралами, сближаются на дистанцию действительного огня и обстреливают батареи, стремясь привести их к молчанию. Достигнув этого, корабли переносят огонь на гавань и береговое пространство перед нею, систематически очищая район от пулеметов и возможных войск, чтобы устранить всякое сопротивление при подходе пароходов к гавани. Последние во время обстрела держатся в море и только по сигналу с «Ростислава» идут в гавань для затопления. По выполнении последнего миноносцы снимают с пароходов команды, и весь отряд возвращается к флоту.
Здесь нельзя не отметить, прежде всего, что, хотя план этот был утвержден командиром «Ростислава» как начальником отряда, но разработка деталей плана была им
Выход флота 20 декабря был не только очередным крейсерством боевого ядра в море. В целях предупреждения свободного выхода германо-турецких крейсеров из пролива командование решило соединить операцию закупорки Зунгулдака с предварительной постановкой у входа в Босфор большого минного заграждения (600 мин {70} ), для чего был выделен отряд заградителей («Алексей», «Ксения», «Георгий» и «Константин») под прикрытием 3-го дивизиона миноносцев {71} , который в ночь с 21 на 22 декабря и поставил это заграждение [34] . Флот прикрывал постановку с моря и по окончании ее проводил заградители к Севастополю.
34
На этом заграждении в 13 я 40 мин 26 декабря подорвался на двух минах «Goeben». Очевидцем этого был попавший в плен командир парохода «Атос» лейтенант Четверухин, находившийся в момент взрывов на самом «Goeben». Ему удалось уже из плена сообщить об этом письмом.
При подходе к Севастополю заградители были отпущены в базу, а флот остался в море, ожидая подхода отряда, предназначенного для закупорки. 23 декабря около 9 ч к флоту присоединился в море отряд пароходов вместе с крейсером «Алмаз» и 6-м дивизионом миноносцев {72} . В 14 ч 30 мин по сигналу командующего «следовать по назначению» отряд с «Ростиславом» во главе отделился от флота и лег курсом на Зунгулдак. Головным шел «Ростислав», затем пароходы, «Алмаз» и миноносцы. Так как в скором времени пароход «Эрна» получил повреждение машины, то «Ростислав» взял его на буксир, вследствие чего отряд двигался ходом около 5,5 узлов. Ввиду свежей погоды, начальник отряда разрешил миноносцам держаться по способности, сохраняя строй. До 23 и флот поддерживал связь с отрядом, затем отошел на W и, пройдя некоторое время этим курсом, лег на Зунгулдак. Около часа ночи 6-й дивизион, получив от «Алмаза» место, отделился от отряда и, обогнав его, направился к Зунгулдаку для выполнения своей задачи [35] .
35
Необходимо указать, что миноносцы 3-го, 4-го и 5-го дивизионов совершенно не были осведомлены ни о целях похода (секретность), ни о своих функциях во время операции. Командир одного из миноносцев 3-го дивизиона, шедшего за пароходами, в своем донесении о походе пишет: «Походный порядок мне не был известен, также не было известно, куда мы идем и зачем мы идем: видел только, что впереди шли «Ростислав», «Алмаз» и пароходы, за ними 4-й и 5-й дивизионы, а спереди 6-й дивизион».
С наступлением темноты «Ростислав» почти перестал видеть свои задние мателоты и лишь с трудом временами мог рассмотреть силуэт идущего за ним «Олега». Считая, что пароходы сильно отстали, начальник отряда около 3 ч 24 декабря решил дать им возможность подойти. для чего лег на курс W [36] , с целью, как он писал в донесении, «через полчаса снова повернуть на Ost и, придя на путь отряда, лечь тем же курсом».
Во время пребывания на этом новом курсе у находившегося у него на буксире парохода «Эрна» от размахов качки на зыби вырвало буксирные кнехты, так что пришлось отказаться от буксировки. К счастью, на «Эрне» справились с повреждением машины, и пароход смог двигаться самостоятельно. Через полчаса после своего поворота, около 3 ч 30 мин, «Ростислав» повернул обратно на Ost, с целью вернуться на прежний курс и соединиться с отрядом.
36
То есть перпендикулярно курсу на Зунгулдак.
Около 3 ч 50 мин, еще не встретив своего отряда, «Ростислав» увидел справа луч прожектора, скользнувший по поверхности моря. В этом луче были замечены силуэты «Олега» и шедших сзади него миноносцев. Немного спустя там же появились уже два луча прожектора, которые снова осветили «Олега». Одновременно послышалась артиллерийская стрельба. Прожекторы продолжали освещать море и на мгновение осветили «Ростислав», но вскоре потухли.
Теряясь в догадках, кому могли принадлежать прожекторы и кто мог стрелять, начальник отряда, полагая, что светил и стрелял «Алмаз», запросил его об этом по радио. Последний, который должен был идти позади пароходов, но на самом деле шел в стороне от них, в свою очередь, спросил о том же «Ростислав». Получение такого запроса запутало положение еще больше. Начальник отряда не мог установить места пребывания своих кораблей. Одновременно радиотелеграфисты сообщили, что в море близко работает неприятельская станция, причем уверенно называли «Breslau».