Операция "Берег"
Шрифт:
Митрич хмыкнул. Нет, в кресле мехвода он действительно сидел — Олежка-командир тренировал экипаж на взаимозаменяемость. Дело правильное. Но одно дело — танк из-под огня как-нибудь кривовато вывести, а другое — полноценный мехвод. Там учиться и учиться. Вообще-то интересная профессия, но товарищ Иванов — он по дереву, и менять этот жизненный уклон поздновато.
Винтовка подвисла как влитая, Митрич потряс оружие — нет, хорошо получилось, претензий предъявлять не будут. Толковая упряжь, самое сложное было — место найти. Танк, безусловно, машина жутко тесная,
Снаружи работали, звякали, попутно спорили о возможностях и талантах мехвода. Мечтатель Грац собирался непременно специальности выучиться — танковый механик и в мирной жизни не пропадет.
Это верно. Пора бы и рядовому Иванову задуматься. Война, судя по всему, заканчивается, а дальше что? Пусто у тебя в планах, а, Дмитрий Дмитриевич? А если пошутила тогда Фира? Молодые были, кто ж знал, что о тех коротких словах и через четверть бесконечного века будет думаться?
Снаружи внезапно замолчали. Никак начальство пожаловало. Не прицепятся к винтовке? Хотя она как на своем месте, что тут…
— Бойцы, у вас числится героический товарищ Иванов?
Митрич вздрогнул и приложился головой о казенник. Хорошо, что в танкошлеме, очень полезное изобретение для дурных голов.
Голос снаружи был женский. Показалось, что Фира спрашивает. Глупо, конечно, вовсе и не похоже. Глафира была кошкой, обманчиво мягкой, мурлыкающей, даром что когтями могла полоснуть насмерть. А здесь наоборот — голос звонкий, даже красивый, но откровенно командно-гавкающий. Такая себе, гм… самка собаки, весьма волкодавистая, ничего общего с кошачьей роковой вкрадчивостью. А кто это вообще заявился?
— Так точно, туточки Иванов, — довольно странным голосом признал Тищенко. — А що случилось, товарищ старлейтенат?
— Ничего не случилось. По личному шкурному делу, — заверила неизвестная гостья.
В люк механика-водителя сунулись, закрыли свет. Митрич встретился взглядом, и снова показалось…
— Здравия желаю. Это я буду Иванов. Чем могу помочь? — машинально спросил Митрич.
— Вот сразу видно воспитанного бойца, — одобрила гостья. — А то «що случилось? да що случилось?». Приветствую. Суть дела: я временно прикомандированная к «Линде» и ОМГП. Механизированную форму на меня, понятно, не запасли. Ты, говорят, подходящего роста, получил комбинезон и все равно не носишь. Выручи. Очень надо.
— О чем речь, товарищ старшлейтенант. Раз надо, — Митрич отвернулся, даже с некоторой суетливостью, полез к вещмешкам….
Смотреть на гостью было не то чтобы страшно, но как-то… боязно. В обрамлении бронелюка она казалась до нереальности красивой: правильное лицо, лихо сидящая на светловолосой голове кубанка, глаза, даже в полутьме пронзительно-зеленые, малахитовые, даже чуть светящиеся. Красивых баб Дмитрий Иванов сроду не боялся, да с какой еще стати? Но настолько красивые встречались —
— На месте форма, — Митрич достал аккуратно сложенный комбинезон. — Только разок померил, а так хранил, берег. Видимо, как раз для этого случая. Но он большого роста. В смысле, метр восемьдесят пять во мне, такой и выдали.
— Благодарю. В самый раз. Я отчего и искала — кругом сплошь гномы какие-то шмыгают, носят недомеристое. Специфика сего рода войск. Ты сам-то как с таким ростом в танкисты угодил?
— Повезло, — кратко пояснил Митрич и протянул комбинезон. — Прошу. Носите на здоровье.
— Благодарю. Со старшиной проблем не будет? Могу расписку об изъятии написать, — предложила, видимо опытная, гостья.
— Объяснюсь уж как-нибудь без бюрократии, — заверил Митрич.
Вблизи гостья не утратила своего разящего воздействия. Еще и легкий запах духов. Вот точная формулировка же имеется — «роковая женщина». Митричу оно уже без нужды — ему подобный рок в жизни уже встречался. Но кому-то сильно повезет. Или наоборот.
Улыбнулась. Белозубо, опять же ослепительно.
— Благодарю. При случае за мной не заржавеет, отдарюсь. Бывай жив-здоров, Иванов.
Исчезла из люка и поля зрения. Митрич только головой покрутил — небывалый мираж, внезапный похититель рабочих форм.
— Удачи, товарищи бойцы! — пожелала не особо далеко исчезнувшая, видимо, все же вполне реальная гостья.
— Що, даже не померяете? — ляпнул Грац.
— О, портупею вызываешься подержать? Надежды юношей питают… — явно усмехнулась уходящая гостья.
— Да он у нас малость дурноват, тавщстаршнат, — оправдался за наводчика Тищенко.
— Ничего, пусть подрастает, дома девчата встретят, еще намеряются всякого, — пообещало уходящее комбинезонно-роковое виденье.
Снаружи наступило молчание, потом Хамедов вздохнул:
— Вот это да!
— Не то слово! — согласился Тищенко. — Чего только в нашей бронетанковой жизни не увидишь.
— А хто ж это такая? Раз прикомандированная? Еще врачиха? — предположил Грац. — И на що врачам комбинисон?
— Вот ты село-деревня. Это же из СМЕРШа, про нее народ уже рассказывал. А ты «померить не хотите ли?». Очень хитроумно, прям даже тонко намекающее.
— Та я ж в хорошем смысле! В простом!
— Вот она бы тебе намерила в простом… хорошо, что спокойная, — вновь вздохнул Хамедов.
— Да и куртка фасонная, и в звании, и вообще… сзади смотришь, так вообще дуреешь, — признался Тищенко. — Но так ничего, без апломбов.
— Спереди лучше, — авторитетно возразил стрелок-радист. — Но просто интересно — действительно, на что ей комбинезон? Неужто в танке поедет?
— Может, какие проверки машин намечены? На предмет мародерства и барахла? Контрразведка очень даже может лазить. Но у нас теперь снисхождение будет — Митрич постарался, — засмеялся Тищенко.