Операция "Берег"
Шрифт:
— Угу, посмотрел бы я на тебя, как ты Мезиной положенное оружие не выдаешь, — печально закивал Лавренко. — Ты же прямо железный, тебе-то что.
— Это конечно, тут ты ничего не мог, против такой особы не попрешь, — признал водитель. — А что там в немецком доме-то было? Настрелялись?
— Да не то чтобы… — Тимофей снял каску, почесал аккуратно стриженную, пусть не очень-то и «под-машинку», но все равно мальчишескую голову. — Лезу, значит, за ней. Думаю, «щас брякнусь, зубы вышибу, буду потом сиять, как ваш Митрич». В жизни не думал, что по стволу пушки придется бегать. Ну, а что делать? Я же, вроде, временный
Старшина горестно замолчал. Издали доносились невнятные звуки беседы комсостава, там повышенные тона не сбавлялись.
— Тима, не томи, — взмолился водитель. — Как оно вышло-то?
— Да как вышло… вы же видите — стоит Катерина, целая, даже не особо оправдывается. Вот как она это там сделала? — старшина Тимофей сердито нацепил на себя каску. — Нет, меня и самого учили. Ножом и прикладом, в тесноте, по горлу и прочее. Но я так мгновенно не умею. Даже как-то обидно. Все же девушка, женщина, пусть и тренированная. А я даже понять не успел. Фрицы, впрочем, тоже ничего не успели. Раз! — все лежат, двое в угол забились, на жопы сели, руки вверх тянут. Один на меня по коридору ошалело удирает. Ну, с ним понятно. Вот и всё. Внизу уже саперы гранатами грохочут.
— Она их постреляла? В упор? Из СВТ? — не поверил Олег.
— Может и стреляла, — не очень уверенно согласился старшина. — В упор, да. Там не особо слышно было. Потом била. Стволом и прикладом. Колола и резала. Это уже штык-ножом. Очень быстро. Вот как объяснить, если я и сам не разглядел? Говорю же: раз! — двое фрицев сидят-визжат, остальные лежат, она кинжал о спину немца вытирает и глазами блестит. Как кошка в темном подъезде. Только запах еще хуже. Тьфу, это я что-то не то говорю. Виноват.
Сидящие помолчали. Олег понял, что пересказывать такой странный случай никому не будет. Понятно, Тимка не все рассмотрел, но как-то излишне и чересчур получается. Не бывает такого.
— Ладно, кончилось благополучно, это главное, — сказал разумный водитель. — Тим, а сколько там немцев вообще было?
— Ну… один на меня выскочил, двое сдались, на ступеньках трое… четверо, ещё один, кажется, вниз к саперам упал. Восемь получается. Да что вы на меня смотрите? Может, показалось. У меня после вашего танка, товарищ старший лейтенант, некоторая контузия. А потом еще по стволу шел, страху натерпелся, — сумрачно пояснил старшина.
— Контузия это вполне может быть, — Олег показал на свой нос, наполовину еще заткнутый ватой. — В нашей специальности самое обычное дело. Меня уже в который раз стукает.
Водитель, благоразумно не вставая, нашарил в машине флягу:
— Вот, глотните лекарственного.
— Ты чего, мне сейчас тоже к начальству, запах же, — ужаснулся Олег.
— Это травяное, никакого спирту, — заверил Тимофей. — Мне теща с тестем лечебную бутыль с оказией передали.
Напиток оказался легким, ароматным. Голове полегчало, наверное, от воспоминания,
В корму «доджа» стукнули:
— Товарищ старший лейтенант, хорош отсиживаться. К начальству! Твоя очередь страдать, — объявила Мезина.
— Да кто тут отсиживается? Просто дух переводим, — оправдался храбрый водитель.
— Да ладно, там уже основных демонов гнева испустили, о танковой координации речь, — успокоила старшая лейтенант и подмигнула Олегу.
Что же все-таки за глаза у нее нестерпимые. Наверное, действительно в темном подъезде светятся. Тьфу, мысли-то дурные.
Особых выговоров старший лейтенант Терсков не получил — начальство уточнило состояние поврежденных машин и сроки возможного возврата в строй, потом прояснили текущие вопросы. Свободная оперативная группа выдвигалась к Южному вокзалу — там предстояло отработать, как только немцев отодвинут чуть дальше, сейчас боя шел на путях, ближе к Товарной, а само здание вокзала уже было нашим.
— Пока двигаешься вместе с Мезиной, заодно за ней присмотришь, — приказал Васюк.
— Товарищ майор, мой танк должен подойти, там командира машины нету, — с тревогой напомнил Олег.
— Опасаешься ответственности? Это верно, кто ж Мезиной не опасается, — несколько нервно признал майор. — Будем надеяться, что она такая удачливая, как про нее врут… в смысле, рассказывают. Так, товарищ подполковник?
— Тут от нас мало что зависит. Прикомандированные есть прикомандированные, с некоторой их наглостью ничего мы не поделаем, — кивнул великан-подполковник.
— Вот так, — Васюк многозначительно глянул. — Терпи, старший лейтенант, прикрывай специалистку, ты человек обстрелянный, переживешь как-нибудь. А танк придет, пересядешь, никто тебя не снимает.
— Есть пересесть, как придет, — с облегчением козырнул Олег.
* * *
7 апреля 1945 года. Кенигсберг.
18:41
Вокзал располагался не так далеко, но двинуться пришлось чуть вокруг, уходя от артналета немцев. Вообще ехать в открытой машине, когда недалеко бой, было не очень приятно — все же привык старший лейтенант Терсков к броне, у которой есть свои достоинства и недостатки. Зато обзор из «доджа» куда шире. Успели издали глянуть на двухъярусный мост[3] — интересная конструкция, нужно будет позже по возможности поглядеть. Пока через реку плотно перестреливались, наша пехота ловчилась наметить переправу[4].
Выбрались к вокзалу…. Площадь с искореженными трамвайными рельсами и траншеей, далее довольно широкое и просторное трехэтажное здание, с вдребезги разбитыми стеклами в центральной — малость похожей на церковную — дверной арке и повисшем на арматуре кругляшом часов. Стрелковый бой продолжался в отдалении, а здесь царил «переходный» беспорядок: самоходчики орали, беря на буксир подбитую САУ, панически удирала куда-то в развалины цепочка ошеломленных гражданских немцев, наши бойцы пинками конвоировали какого-то типа в прекрасном шерстяном пальто и костюме, дополненных не очень подходящими к гардеробу офицерскими сапогами.