Операция «Эльба», или Почему не сработала ядерная кнопка

Лозанский Эдвард

Я подробно рассказал об угрозе, которую представляют собой термоядерные ракеты – их огромная разрушительная сила, их относительно низкая стоимость, трудность защиты от них. Я писал о преступлениях сталинизма и о необходимости разоблачить их в полном объёме (в отличие от советской прессы я не стеснялся в выражениях), и о жизненной важности свободы мнений и демократии. Я подчеркнул ценность прогресса, но предупредил о необходимости существенных изменений во внешней политике.

– Текст у меня есть целиком, – сказал

Михаил, – и, как только мы сделаем копии, я их вам раздам.

После того, как Михаил закончил, взялись за другую подпольную литературу. Когда закончили, Ярослав, недолго думая, живо поднялся.

– Лично мне пора на боковую! Наш образовательный вечер прошёл на славу, верно?

– Давайте встретимся через неделю, считая с завтрашнего дня плюс через час десять минут, – предложил Михаил, потому что они никогда не встречались в один и тот же день и час.

Один за другим выскальзывали наружу через секретный выход и расходились в разные стороны. Михаил уходил последним и осторожно запер за собой серую дверь. Ярослав его ждал.

– Хотел пожелать тебе всего хорошего, – сказал Ярослав, похлопав его по плечу, – и должен сказать, что ты в последнее время как-то осунулся.

– О, правда? Неужели возраст так быстро берёт своё?

– Ты ещё дитя! Но, говоря о возрасте, давненько ты не сидел у меня в кресле!

– Да, не сидел, – ответил Михаил, потирая щёку.

– Ну, трудно выглядеть молодым, если в зубах дупла, как в лесу. Давай, приходи ко мне поскорее!

– Хорошо, приду, – пообещал Михаил.

Ярослав помахал ему и весело направился своей дорогой.

* * *

Терри Себринг, генерал-майор военно-воздушных сил США, сидел за своим столом, поглядывая на телефон, пытаясь набраться смелости и позвонить. Раньше ему не составляло никакого труда поднять трубку, но просто этот звонок будет особенным.

Прикусил ноготь и посмотрел на аппарат. Стандартного образца, по таким в день делают миллионы звонков. С тех пор как Рейган сел в президентское кресло, звонки как-то перестали его радовать. Казалось, что с каждым днём давление на него становилось всё сильнее как служебное, так и личное, спасибо Оливеру Норту.

И спасибо его дочери. И той безумной карьере, которую она выбрала. Она заставила отправить её в Советский Союз. В Москву!

Это было совершенно безумной идеей. Хотя Алессия была не такого склада, чтобы следовать чужим советам. Выслушав её планы, Терри усадил дочь и изложил свою точку зрения, сложив ладони, как для молитвы, и тихонько крутя её кресло ногами. Советы были идеологическим, политическим и экономическим врагом Соединённых Штатов. Не выдержав соревнования с американцами, вся их система впала в коллапс. Зачем же ей шагать льву в пасть в такое непредсказуемое время?

Её ответ был прост. Она хочет быть шпионкой. Хочет разведать всё, что можно, и действовать, как доктор Живаго, – спровоцировать раскол, быть живой пропагандой.

Он пытался втолковать ей, что нельзя попасть в коммунистическую страну, не поплатившись за это, но в ней говорил идеализм, ненависть к коммунизму у неё была в крови.

Алессия. Он посмотрел на фото на столе: вот она – его дочка в семь лет, облако белых кудряшек вокруг глупого личика, в руках садовый шланг, из которого она старательно наполняет водой его ботинки. На это фото он смотрит вот уже столько лет. Он невольно улыбнулся. Она так упрямо шла против правил с самого рождения. А теперь её упрямство заставит его взять трубку и сделать этот чёртов звонок, которого он так боится. Но сделать его надо.

Генерал поднял трубку и набрал номер, (который) записанный в своём блокноте. Послушал гудки. Ответила женщина:

– Кабинет мистера МакИчина.

– Генерал Себринг, – представился он. – Вооружённые Силы США. Мне нужно поговорить с Дугом.

– Одну минутку, пожалуйста.

Он ждал, пока секретарша поставила звонок на паузу. Начальник аналитического отдела по Советскому Союзу Дуг МакИчин работал в ЦРУ и знал Терри уже несколько десятков лет. Они обменивались информацией по самым разным делам и поддерживали хорошие профессиональные отношения.

В телефоне щёлкнуло.

– Дуг МакИчин.

– Это Терри.

– Себринг?

– Да.

– Что тебе нужно? У меня отчёт горит.

Генерал Себринг подался вперёд и шумно выдохнул.

– Я звоню насчёт Алессии.

– Опять?

Себринг проигнорировал вопрос.

– Она в Советском Союзе.

– Я знаю. Генерал, эту жизнь она выбрала сама.

– Поверь мне, я предостерегал, но её это только подстегнуло.

Было слышно, как МакИчин вздохнул.

– Есть девочки, которыми не покомандуешь. Моя дочь живёт в Венис-Бич со своим дружком-наркоторговцем. Я делаю вид, что ничего не знаю.

Себринг пристально изучал потолок своего кабинета.

– Вот именно. Она с матерью выводят меня из себя каждый день.

– Могу себе представить.

Повисла неловкая пауза, пока Себринг пытался подобрать слова. Слов не находилось. МакИчин нарушил молчание.

– Так что стряслось?

– Ну, – выдавил Себринг, – Пожалуй, я хотел узнать, какие превентивные меры можно предпринять.

– Я не знаю, Терри. Ты каждый раз будешь меня об этом просить, когда она на задании?

– Ты знаешь, о чём я думаю. На тот случай, если она там попадётся.

МакИчин снова вздохнул.

– Кремль необязательно станет играть по таким правилам.

– Сколько у нас под стражей?

– Трое.

– Что-то важное?

– Всё ещё пытаемся определить; но, думаю, да, важное.

– Слушай, Дуг, – сказал Себринг, – я просто думаю наперёд, на всякий случай. В конце концов, ничего ведь не случилось. Я просто навожу справки.

– А звучит так, будто ты себе выбиваешь страховой полис.

Себринг взмахнул рукой.

– Я её отец. Ты же не станешь меня винить за то, что я пытаюсь защитить свою дочь.