Операция «Химера»
Шрифт:
— Знаю, — повелся Димитрий, усмехнувшись слегка заговорщицки. — Хотите, можно пока ко мне зайти. Если вас, конечно, не пугает небольшой беспорядок.
И этот туда же, о беспорядке беспокоится. Точно — эпидемия.
— Хочу! — радостно запрыгал Ерик.
— А это удобно? — засомневался Рой, продолжив разыгрывать абсолютно безопасного милого городского интеллигента. Чуть не потянулся несуществующие очки поправить для пущей достоверности.
— Неудобно чесаться, обернувшись в ежика, — поделился секретом Ерик. — Иголки мешают.
Вот
— Пойдемте, — по–простому кивнул Димитрий, — я под вами наискосок живу. То есть, под вашей ведомственной, тридцать третьей.
— Я помню, — отозвался Рой.
Пристроился в кильватер, пропустив Димитрия вперед, и зашагал следом, норовя приблизиться, чтобы нащупать глубину и возраст обнаруженной грустинки.
— Из детства, — подсказал Ерик. Прямо под руку, когда Рой фактически уже справился с задачей.
От неожиданности Рой споткнулся и едва не налетел на объект исследования.
— Осторожнее, — заботливо предупредил тот. — Под ноги смотрите, у нас тут не дороги, а амурские волны, — посочувствовал он.
— Прибью, — пообещал Рой Ерику. — Да вот, на дипломат отвлекся, — пояснил он вслух, — разводы, в смысле, могут остаться.
— Тогда пойдемте скорее, — Димитрий прибавил шага, легко распахнул одну за другой обе двери и взлетел на первую площадку.
Полутьма, вместе уже ожидаемым грохотом, позволили Рою улучить момент и как следует встряхнуть заигравшегося напарника:
— Я тебя сейчас Марь Филипповне вручу, для тщательной очистки.
— И откажешься от приглашения в гости? — съехидничал тот.
Ну и что с таким делать?
Ответ «холить и лелеять» точно не сам собой зародился в мозгу.
— Проходите, пожалуйста, — пригласил Димитрий, открыв дверь и пропустив гостя в прихожую. — Не знаю точно, чем вам помочь, но если что — ванная там.
Обязательные для каждого из здешних обиталищ шашечки выцветшего линолеума начинали вызывать у Роя нечто похожее на ностальгию пополам с застарелой зубной болью. Сама квартира в точности копировала жилище завхоза, так что в ванную комнату Рой направился с уверенностью бывалого аборигена:
— Спасибо, я его под краном промою, покрытие должно само высохнуть, — пояснил он оттуда. — Главное, воду похолоднее сделать, — мстительно добавил он.
Ерик виновато притих.
— Ладно уж, — сжалился Рой.
Открутил оба вентиля, подождал, пока нагреется до средней температуры, и сунул напарника под импровизированный душ.
— Чаю хотите? — невнятно донеслось из комнаты.
Видимо, Димитрий воспользовался паузой для быстрого приведения себя в менее спортивный и более цивилизованный вид.
— Нет, спасибо, — отказался Рой. — Марь Филипповна нам этого не простит, — усмехнулся он, закрутил оба вентиля и вышел в коридор. — А где его можно положить сушиться?
— Может, на балкон? — Димитрий появился на пороге комнаты в серых штанах и простой черной майке. Красно–белый комок спортивной формы он держал в руках. —
— Конечно, — благодарно кивнул Рой, пропустив хозяина в ванную.
Дождавшись, когда оттуда донесется плеск льющейся воды, он встал на пороге и обвел комнату внимательным взглядом, намереваясь выжать максимум доступной и полезной информации.
Первой на глаза попалась настежь распахнутая балконная дверь, напомнившая о первоочередной необходимости пристроить куда–нибудь мокрого Ерика.
Места на балконе оказалось немного. Большую часть свободного пространства занимали потрепанные, освеженные недавним дождем, строительные материалы вперемешку с не самым современным спортивным инвентарем. Лыжи, несколько штук, даже на первый взгляд непарные; доски, старый стул без спинки, полусдувшиеся мячи, скоба баскетбольного кольца без сетки — неужели и ее тоже сперли? — треснувший обруч и целый выводок гирь с гантелями.
Рой раскатил железки по углам и поставил Ерика на освободившееся сухое место. Тот промолчал — кажется, тоже сдулся, как один из мячей.
— Что такое? — забеспокоился Рой. — Что–то более конкретное почувствовал?
— Скорее, представил, — мрачно буркнул Ерик.
И подкинул худший вариант развития событий. Примерно такой же, о котором им с Роем еще на пляже, при первой встрече подумалось.
А подумалось им обоим про очень неприятную возможность, из–за которой Димитрий на главного подозреваемого тянул едва ли не круче завхоза-Николая. Потому как лет через десять физрук, накапливая дома чужие неудачи, вполне мог превратиться в некий аналог своего балкона, с полным ощущением собственной ненужности никому, включая самого себя.
Тряхнув головой, Рой прошелся по комнате. Истошно хотелось назад, в Лимб, на передовую, где не нужно ничем маяться, и все очень просто. Увидел лишнее, навел прицел — и избавился от того, что тебе интуитивно не нравится. Хорошо бы и с людскими бедами так.
— Ага, а немного не успел — и сам не заметил, как интуитивно не понравился другой стороне, — скептически поддакнул Ерик. — Или заслуженный отгул слишком весело провел, — еще прозрачнее намекнул он, — и оказался в такой глуши, что остается только сидеть и не чирикать.
Рой молча проглотил пилюлю. А затем собрался с силами и подумал о том, что есть еще и трибунал, и места, гораздо менее приятные, чем здешняя двинутая на всю голову, но очень душевная средневосточная местность.
В ответ донеслось неуверенное сомнение. Ну да, Ерику же везде хорошо, лишь бы вместе.
Мысленно погладив напарника, Рой вернулся в рабочий модус и принялся более детально оценивать внутреннюю обстановку. Не такую и беспорядочную, между прочим, в отличие от балкона, а вполне достойную для молодого спортсмена–общественника, живущего, кстати, вольной холостяцкой жизнью. Не казарменные, конечно, блеск и чистота, но все на местах, и даже ничего ниоткуда не вываливается.