Операция «Химера»

Дремич Лан

— Снотворное, что ли? — не понял Рой, прекрасно помнивший, что из мандрагоры седативное получить, как из Николая балерину сделать: можно, наверное, но с такими затратами, что лучше не нужно.

— Да что ты, — мелко рассмеялась тетя Нора. — С мандрагоры какой сон? От нее бодрость одна! Говорю же, для хороших людей пеку, и сама для работы иногда откушать люблю. Сначала редкостный прилив сил ощущается, а затем на спад эффект идет. Лучше всякого заморского кофию, только без последствий. А потом сны, говорю, хорошие снятся, радостные. Для

первой брачной ночи самое оно.

— Ну, спасибо тогда, — поблагодарил Рой.

Гораздо больше всевозможных мандрагорных эффектов его радовала возможность зарыться, наконец, в газеты и определиться со временем. Просто из принципа уже, поскольку для их с Ериком работы дата значения больше не имела.

— И шоколад вот еще, хороший, настоящий, — продолжила делиться запасами тетя Нора. — Коробка целая совсем, можешь подарить кому, если сам не любитель, и еще плитки тут. Жаль, заранее не знала, что сегодня гость дорогой пожалует, я бы лучше подготовилась, — посетовала она. — Ты вот что, печеньице не ешь сейчас, на вечер оставь, если для работы потребуется. Прилив сил оно тебе качественный обеспечит. А так, зазря, не трать, побереги.

— Ясно, — принял Рой указания к сведению. Ну хоть кому–то здесь не слишком мешают его вечерне–ночные устремления — и то приятно. — Зато у вас архив — всем архивам архив, — похвалил он тетю Нору. — Никогда еще не видел, чтобы настолько быстро нужное нашлось. Даже в так называемой цивилизации.

— Это да, вот это ты правильно подметил, — приосанилась та. — Ты просто знай, что ежели чего понадобится, так я мигом найду.

— Спасибо, — еще раз от души поблагодарил Рой. Прижал к груди драгоценный сверток, поудобнее перехватил Ерика и шагнул в солнечную жару.

— До свиданьица! — полетело вслед вместе с хлопком закрывающейся двери.

ГЛАВА 26. Обратная дорога — короткая дорога

Пользоваться тропкой Рой не стал — срезал прямо по некошеной траве, и успел–таки выцепить Николая, уже собравшегося, видимо, приступать к новому вояжу по опаленной солнцем округе.

— Эй! — в удаляющуюся спину завхоза крикнул он, помахав Ериком–дипломатом.

Судя по искренней радости, вспыхнувшей на лице спокойного до угрюмости Николая, округа, вместе с магазинами успела ему порядком осточертеть, особенно если учитывать, что он вовсе не за покупками сюда приехал.

— Ну как? — едва дыша, и явно не из–за плохой спортивной подготовки, спросил тот, почти бегом пробежавшись навстречу. — Удались дела?

Кажется, именно в такие моменты в данной местности принято заставлять то ли петь, то ли плясать, выкупая ответ. У Роя, заглянувшего завхозу в глаза, язык не повернулся потребовать совершить ритуал.

— Лет двадцать назад посоветовал бы тебе пеленками бежать закупаться, — вместо этого сказал он. — Сын у тебя! — помахал он добытой у тети Норы бумажкой.

На лице Николая

одновременно отразилось столько чувств, что не только им с Ериком — любому, кто хоть немного в курсе, сразу стало бы ясно, что серости здесь больше не место. Выжглась, испарилась вся. И пепел канцерогенных остатков вылетел, не выдержав напряжения эмоций.

— Что, правда? — Николай сцапал бланк и пробежался глазами по строчкам, встряхивая головой и то и дело жмурясь. Руки у него тряслись так, что бумажка ходила ходуном, чересчур затрудняя чтение.

— Вот тут все, черным по белому, — подсказал Рой, ткнув пальцем в нужную строку, не в состоянии больше наблюдать за его мучениями.

— Точно, сын, — ошалело проговорил Николай. И засиял совершенно сумасшедшей улыбкой.

— Ну что, поехали? — предложил Рой.

Скоплением народа окрестности не страдали, но все равно ему казалось, что стоя посреди проезжей части, они привлекают слишком много ненужного внимания.

Николай, глядя то на Роя, то в бумажку, явно ничего не видя, кое–как подбрел к грузовичку на негнущихся ногах, и открыл дверцу кабины.

С сиденья тут же хлынул разноцветный поток свертков, коробочек и кульков.

— Долго ждать пришлось, — с трудом приходя в себя, пояснил Николай.

— Зато сто раз ездить туда–сюда не придется, — утешил Рой.

Открыл дверцу со своей стороны и обнаружил, что цветастая гора, начинающаяся на водительском сидении, частично переползает и на его место. То есть, прими он предложение тети Норы и останься выпить чайку, подарки грузить пришлось бы уже в кузов.

— Сейчас, — озадаченно протянул Николай, сгребая покупки в кучу. Кажется, он только сейчас сообразил, что слегка перестарался.

— Ну и на фига? — не выдержал пытки бессловесной маскировкой Ерик.

— Не мешай человеку выказывать приязнь, как умеет, — посоветовал ему Рой. — Димитрию все это действительно не нужно, зато для Николая такие вещи отличный повод дать понять, что тот ему очень дорог.

Ерик скептически промолчал.

— Кажется, все, — пробормотал упомянутый Николай, распихав все болтающееся по кабине в более–менее приличные кучки.

Из верхнего свертка, немедленно треснувшего, весело протекла струйка празднично раскрашенной карамели.

— Это… — внезапно смутился Николай, — это я так, просто на всякий случай.

— Ну да, — подхватил Рой. — Очень нужная вещь, кстати. Кажется, Димитрий для малышни собирался состязания какие–то устраивать, так им лучше призов и не нужно.

— Точно, — от смущения Николай охотно вспомнил даже то, чего не было: — Веселые старты.

— Короче, разберетесь, куда все это пристроить, — Рой чуть поморщился, усевшись на раскаленную печку, в которую превратилось накрытое тряпкой сидение. Ерика он устроил на прежнем месте, под собой, но свертка из рук так и не выпустил: — У меня ведь тоже есть что предложить вашему спортсмену, — поведал он, потроша драгоценную газету.